— Костя, я очень тебя прошу — не сердись на отца!

Маша повернула ключ. Остывший мотор сердито чихнул и завёлся.

— Он хочет для меня только хорошего. Просто не всегда понимает, что не прав.

— Я и не сержусь, — улыбнулся я.

* * *

— Слышали? — возбуждённо спросил утром Гриша Обжорин. — Говорят, сегодня ночью в училище видели Тёмного Проводника!

— А ещё говорят, — с улыбкой добавил Стоцкий, — что Костя приводил сюда очень симпатичную девушку. И ушли они чуть ли не под утро!

— Врут! — зевнул я, потирая красные от недосыпа глаза.

Княжна Соловьёва-Зауральская удивлённо подняла тонкие брови, но ничего не сказала.

Я подавил ещё один зевок и нахмурился.

— Мы заниматься будем, или болтать? Матрицы друг друга видеть научились? У всех получается?

— У меня — да! — с гордостью ответил Гриша.

— Я тоже могу, — сказала Полина.

А Стоцкий недовольно поморщился.

— У меня пока плохо выходит. Кажется, что-то мелькает и сразу пропадает.

— Ничего, — подбодрил я его. — Нам спешить некуда.

— Смотря, кому, — отворачиваясь, пробормотал Сергей.

Но я его расслышал.

— Что случилось.

Стоцкий промолчал, но вместо него ответила Полина.