— Мама, мамочка! Ну, где же ты⁈- наверное, так закричал Алешенька, если бы смог, но полные тринадцать лет никчемной жизни пролежал в кроватке, как овощ.
Малыш бы и помер давным-давно, если бы не забота родительницы. Как мать, эту женщину мальчик признал намного позже рождения. Поначалу осознавал ее как нечто большое, родное и тёплое, отличное от других — холодных и чужих.
Позже Леша научился распознавать голоса посторонних. Жалость, часто и злорадство, в них. Как же, воровку государственных средств и непоколебимую бизнес-вумен наказал бог. Наградил сынком калекой.
Особо злопыхали завистливые санитарки. У бесчувственных сук не вызвало сочувствие даже то, что несчастная не сдалась. Сама пережила предательство мужа. Сама выходила никому не нужную, кроме нее, кровинку. Сама заработала первые деньги на лечение неизвестной болезни. Сама надеялась всеми фибрами души на выздоровление квелого младенца. Сама, от безысходности, наняла сиделку и пахала, как вол, чтобы заработать средства на поддержание жизнедеятельности сына. Все сама, сама, сама…
Ее не жалобы, а крики сердца, ежедневно выслушивал прикованный к постели мальчик. На людях она не показывала боли и тревог, а вот в палате, оставшись в одиночестве, вовсю предавалась чувствам.
Малыш слушал стенания матери и больше всего жаждал две вещи. Быть понятым ненаглядной родительницей и отплатить ей за добро. Именно эти желания и не дали сойти с ума, не позволили сдаться, заставили бороться долгие годы. Именно они придали сил в тот злополучный для человечества, а для него самый счастливый, день.
Сутки стартовали, как обычно. Его помыли, сменили памперс, грубо запеленали. Привычно, дебелая тетка забубнила о том, как этому прыщу повезло, что его мамаша сказочно богата и оплачивает дорогущие процедуры для бесполезного куска мяса.