Мельник Рошка продолжал следить, как Молчун таскает мешки.

Вот уже полтора года как у него появился помощник. Пришел откуда-то со стороны Пустоши Никкасу. Как прошел патрули — загадка. Правда, тогда следили поменьше. Ведь демонов еще не было. Что с этим парнем случилось — непонятно. Появился босой, ободранный, все время что-то бормотал под нос, грязный, вонючий. Так бы, наверное, и сгинул где-то, если бы Рошка не сказал ему: — А ну стой, парень. — И тот остановился. А дальше мельнику повезло — он сумел понять, что если этому сумасшедшему приказать что-то — он выполнит. А уж тяжелой работы у Рошки всегда хватало. Вот так Молчун и поселился в мельнице. Самым удивительным в новом работнике было то, что он не ел. Вообще. При этом не испытывал голода и жил. Удивительно!

Вот Молчун в очередной раз прошел мимо и Рошку обдало вонью. Что поделаешь — пока его специально не загонишь помыться, он этого не сделает. Пожалуй, уже пора. Нужно будет сегодня или завтра проконтролировать. Покивав своим мыслям, мельник отправился на кухню, его живот подсказывал, что пришло время обеда. А Молчун продолжал таскать мешки. Если присмотреться внимательно, то у постороннего наблюдателя он мог бы даже вызвать симпатию — среднего роста, голый по пояс, тугие мышцы перекатываются, когда таскает мешки. Длинные волосы, приятные черты лица… Но все впечатление портило несколько вещей — приоткрытый рот, бессмысленное выражение лица, пустота в глазах и то, что он всегда немного сгорблен. Добавляла «приятных» впечатлений вонь, исходившая от давно не мытого тела…

Молчун продолжал таскать мешки. Схватить сразу два, поудобней устроить на спине, поворот, десять шагов вверх по лестнице, повернуться направо, еще пять шагов. Скинуть в кучу таких же мешков. Развернуться. Снова пять шагов, спуск по лестнице, два мешка…

Парень работал как машина. Размеренное дыхание, ровный шаг. Обычный человек, перетащив столько тяжестей, по крайней мере, замедлился бы, давая отдых натруженному телу. Он же не останавливался ни на секунду, продолжая двигаться. По его действиям можно засекать часы. Полторы секунды — мешки вскинуты — семнадцать секунд — на втором этаже — одна секунда — поворот — четыре секунды — и ноша летит в общую кучу. Первое время мельник не мог насмотреться на действия Молчуна. Ему казалось, что вот-вот парень вскинет удивленные глаза и спросит: где я? Что со мной случилось? Но дни сменялись неделями и месяцами, а его неожиданный помощник продолжал все так же верно трудиться. Любопытствующим Рошка представлял его как своего племянника, которого пристроили, чтобы дурное дитятко, в детстве ударившее голову, было при деле и под присмотром. Взглянув «племяшу» в лицо, люди сочувствовали бедняге и советовали Рошке присматривать повнимательней за родной кровинушкой. Старый мельник грустно улыбался и кивал. Вот так все «неудобные» вопросы и исчезали.