И все же… Не похоже было, что это так.

Улыбка — настоящая и искренняя — не сходила с лица малолетнего урки.

— Напёрстки, значит?

— Не только. Кости, карты. Любые игры. Он обожает их все, даже те, что без денег.

Я бросил короткий взгляд на Илэра, который начал новый кон.

Да уж. С его реакцией, парнишка мог бы стать отменным профи, а покерфейс у него такой, что за карточный стол с ним я бы не сел.

Как-то незаметно для себя я осознал, что почти ничего не знаю про детей. Да, они рассказывали о себе, но в дороге я больше интересовался сведениями о Дамхейне, пытаясь выудить из спутников как можно больше, а в промежутках — гонялся за ними, либо пытался вытащить из задницы, в которой те оказались моими стараниями.

— А ты, чего ты хочешь, Морвин? — поинтересовался я. — Вряд ли высасывать информацию из старых похотливых козлов.

Девочка решительно покачала головой.

— Не хочу больше… Никогда… С ними…

Её кулаки сжались, а в лице появилась уверенность.

— Разве что с вами… господин, — пролепетала она, дико краснея.

Я закашлялся.

— Знаешь, давай ты мне больше такие предложения делать не станешь… вообще, блин, никогда! Даже мысленно.

— Я некрасивая?

— Красивая. Выглядишь аж на девять лет строгого режима. И я говорил, меня дома ждёт жена.

— Других не останавливало, — в голосе Морвин промелькнули нотки досады.

— Вот и рад за них, а я — не другие. И всё, закрываем эту опасную тему. Ты, кажется, хотела рассказать, чем действительно желаешь заниматься, ну так?

Я вздернул брови, ожидая ответа и чувствуя, как холодный пот течет по спине. Не каждый день, знаете ли, предлагают вступить в стройные подшконочные ряды лоликонщиков.

Морвин нахмурилась, прикусив губу и возведя очи горе. Некоторое время она молчала, затем милое девичье личико осветила широкая искренняя улыбка.