Первосвященник приподнял блюдо, кивнул высоким колпаком, и воевода Гошар, гремя высокими всадническими каблуками и звеня шпорами, прошагал к нему.

– Славный Гошар, обожжен будь на княжество,

Чистый Огонь осветит тебе путь.

Светлым и честным пусть путь сей окажется,

С этой дороги тебе не свернуть.

Гошар завернул рукав кафтана и протянул руку над блюдом с огнем. Лепесток пламени почти касался кожи, и Мадор понял, почему такие обряды назывались «обжиганиями». В «Неукротимом» так обжигали руки жених и невеста в знак нерушимой верности. Было там что-то такое…

Верность хранить я вечно смогу,

Если хоть слово ты скажешь.

Руки с тобой над огнем обожгу,

Коль к нему путь укажешь.

Значит, обжигание огнем считалось священным не только при супружеских, но и при всяких других клятвах. С другой стороны, на Нимелоре в старину часто говорили о приведении князя или короля к власти как о супружестве со страной. Разумно и возвышенно, но это не для подлых по природе мохномордых. Мадор это знал так же точно, как то, что он человек, а все остальные здесь – нет.

Гошар приосанился, торжествующе оглядываясь по сторонам, опустил руку над чашей так, чтобы язык огня прикасался к ней, и продолжил стихи. Кажется, он давно уже подготовился и выучил их наизусть.

– Будут решенья мои справедливыми,

Будет лишь правда советчиком мне.

Дни моей власти пребудут счастливыми