— Ну точно, великовозрастная лялечка. — Смеясь сказала моя жена.

— Да ладно, Оль. Круто же. Как в кино про войну.

Вылезли из вагонов на улицу. Из паровоза к нам подошёл Георгич.

— Ну что, можно сказать? — Спросил Георгич и тут же ответил сам на свой вопрос. — Паровоз в первом приближении исправен. Но сказать точно, можно будет залив воду в котёл и раскочегарив топку.

— Вагоны тоже нормально. Повыбрасываем лишнее. В жилом вагоне заменим нары на нормальные постели. Поставим перегородки. Сделаем что-то типа плацкарта. И будет всё хорошо. Всё же, вагоны бронированные настоящей бронёй. Защита от огня автоматов и пулемётов. Это уже не мало. Да и твари разные не прорвутся, проломив стенку или через окно.

— А с платформой что делать будем? Отцепим и здесь оставим? — спросил Артём.

— С собой возьмём. Только эту гаубицу убрать нужно будет.

— Во, вместо этой, нашу гаубицу поставим, Д-30! — Поддержал меня Георгич.

Но сразу убрать орудие с платформы не получилось. Оно было закреплено. Плюнули на это дело. Решили убрать, когда прикатим бронепоезд на завод в цех.

Обратил внимание на Джека. Он стоял и напряжённо смотрел куда-то в сторону ближайших жилых домов, находившихся метрах в трехстах от нас. Джек навострил уши. Нос его работал как пылесос, а уши словно локаторы.

— Внимание, Джек кого-то засёк. Рассредоточились. Оля в броневагон. Открывай амбразуру. Будешь работать своей винтовкой.

Посмотрел, как супруга заскочила в один из музейных броневагонов. В остальные три забежало ещё по одному человеку. Георгича отправил в наш локомотив. Остальные рассыпались по территории. Минут пять была тишина.

— Внимание. — Проговорил в гарнитуру рации. — Кто-нибудь, что-нибудь видит?

— Я ничего не вижу. — Первой откликнулась Ольга. Потом отозвались по очереди все остальные. Последний был Георгич.

— Марк. Видел какое-то движение в окне одного из домов.

— Заметил, кто?

— Нет. Не понятно. Какое-то смазанное движение.

Твою душу. Не дай бог дикие.

— Георгич. Давай к бронепоезду, цепляем его и потащим. Что-то у меня нет желания выяснять, кто там шарахается. И торчать здесь, тоже желания нет.

— Понял.