Маша, как обычно, держалась в стороне от радостного мельтешения толпы и в какой-то момент времени оказалась одна. Тоненькая, бледная девочка, с огромными черными глазами на правильном фарфоровом личике, привлекла внимание трех шестнадцатилетних пьяных подонков. Они затащили ее в комнату на втором этаже, жестоко избили и по очереди изнасиловали, пока остальные благополучно пили и танцевали внизу, не подозревая о происходящем и, конечно, не услышав ни звука среди шума музыки и общего полупьяного гомона. Оставшиеся на улице охранники спокойно курили в компании коллег, тоже ожидавших своих подопечных, и конечно, не обратили внимания на трех молодых людей, которые быстро вышли из дверей дома и растворились в ночи, как летучие мыши. В конце концов, мало ли кто и почему захотел уйти с вечеринки пораньше? Тревога поднялась только минут через сорок, когда Машу, избитую, окровавленную, охрипшую от криков и почти задушенную подушкой, которой насильники эти крики глушили, нашла парочка подростков, бродивших по дому в поисках укромного места для добровольного занятия тем, что с Машей проделали трижды и насильно.

Дальше события развивались лавинообразно. Перепуганные насмерть подружки вывели находящуюся в полубессознательном состоянии Машу из дома, и уже через минуту охранники мчали ее на бешеной скорости в личную клинику Галачьянца, и их виски стремительно седели при мысли о том, каким будет наказание за недосмотр. Через две минуты о случившемся узнал сам Герман Андреевич. Через три ему уже звонили хозяева дома, родители той самой одноклассницы Маши, и в ужасе выкрикивали в трубку извинения и вопросы о том, чем они могут помочь, страстно желая одного — чтобы помочь им разрешили. Галачьянц не стал с ними разговаривать. Еще через четыре минуты он уже сам летел к дочери, и его «Maybach» мчался по ночным улицам в сопровождении двух черных джипов, разрывающих темноту вспышками стробоскопов и тоскливым воем сирен. Через пять минут сначала в пригородном районе, а потом и в самом городе был введен план «Перехват», и на улицы вырвались десятки полицейских машин и черных автомобилей службы безопасности Галачьянца, хищными тенями помчавшихся по округе. Еще не добравшись до больницы, Галачьянц позвонил Кардиналу: разумеется, они были знакомы и до этого случая, и вот теперь несчастный отец обратился к нему с просьбой помочь найти тех, кто изувечил его дочь, и попросил сразу, как только трое насильников будут найдены, передать их Абдулле. Самому Абдулле он кратко описал ситуацию и сказал, что хочет адекватного наказания для малолетних негодяев. Выбор казни Галачьянц оставил на его усмотрение, хотя возможно, что если бы он представлял всю меру кошмарной изобретательности своего охранника, то дал бы тому более четкие и конкретные указания, а трое насильников отделались бы короткой поездкой в один конец в сторону лесных болот.