– Не-е-ет уж, нет уж! – Новак погрозил батюшке пальцем и подумал, что сейчас он и впрямь, наверное, выглядит как душевнобольной. Нужно было успокоиться и объяснить попу ситуацию на доступном ему языке, раз уж тот не понимает про реакцию Чистовича-Уленгута. – Никаких грязных стекол, – сказал он уже спокойней. – Как есть – чудо. Но дурное, очень дурное. Чудеса тут дурные у нас, в Лисьих Бродах…
– Отчего ж дурные?
Доктор Новак вдруг хлопнул себя по бедрам – так, что из трубки вылетело несколько угольков.
– От батюшка! Вы ж душевед! Столько лет тут торчите, а ни ч-черта не поняли, где торчите!
– Я, Иржи Францевич, не слепой. Вижу, что городок наш особенный.
– Особенный? – Новак даже закашлялся, подавившись дымом. – Не-ет, не просто особенный! Бесовское, пр
– Что ж вы не уезжаете? – в голосе отца Арсения прозвучала обида. – Неужто так привязаны к местным бесам?
– Привязан… Это вы сейчас очень точно… Привязан – петлей за шею…
– Иржи Францевич. Давайте-ка рюмочку самогончику? Оно, может, и полегчает? – Не дожидаясь ответа, отец Арсений скрылся за занавеской в соседней комнате и принялся копаться в кухонном шкафу.
– Может, и полегчает… – Новак обессиленно опустился на табурет у стола. – Тащите ваш самогон. И давайте партию в шахматишки. Я у вас в тот раз их забыл… А что они у вас тут раскрытые? Никак играли с кем-то?
– Да я так… сам с собой, – звеня стеклом, промямлил отец Арсений.
Доктор Новак перевернул доску и быстро расставил фигуры. Пешки-волка и ферзя-лисы не хватало. Белый конь с наездником был весь вымазан в чем-то красном. Новак недовольно хмыкнул.
– Что ж вы, батюшка, так дурно с моими шахматами обходитесь? Они ж старинные, я вам говорил, из слоновой кости. Двух фигур тут нет!
Отец Арсений вернулся со стопками и большой мутноватой бутылью. Наклонился под стол, поднял и поставил на нужную клетку белую фигурку лисы-ферзя. Доктор Новак покачал головой и тяжело опустился на четвереньки, шаря глазами по полу:
– Ну а пешка-то где?
Из-под пола раздался высокий, тоскливый звук – как будто там кто-то выл. Новак потянулся рукой к циновке.
– Нет, не надо! – Отец Арсений хотел было наступить на циновку ногой, но не успел: Новак ее уже сдернул и таращился на квадратную крышку люка. В центре крышки лежала пешка в форме маленького белого волка. Вой усилился.
– Вот и пешка нашлась, а вы беспокоились, – отец Арсений, крякнув и схватившись за поясницу, поднял фигурку.