Я застываю. Чтобы лицо невозможно было прочесть, важно следить за губами и носогубными складками, но контролировать также глаза, переносицу, лоб и брови.

– …Вы были правы: тут действует целая шпионская, так сказать, сеть. Так что я сразу со штабом дивизии вышел на, так сказать, связь. С самим подполковником Алещенком имел разговор, – он вглядывается мне в лицо в ожидании хоть какой-то реакции, но оно остается непроницаемым. – С вашим, товарищ Шутов, начальником…

– Что сказал подполковник? – мой голос звучит тревожно, но это сейчас нормально. Каждый может слегка занервничать, когда за его спиной говорили с его начальником.

– Он сказал, чтобы вы незамедлительно с ним вышли на связь, как только вернетесь. Мне показалось, товарищ капитан, он был немножко, так сказать, недоволен.

В припухших глазах замполита мелькает злорадство и тут же сменяется почти детским восторгом:

– А лично меня товарищ подполковник уполномочил, пока вас нет, подготовить особо, так сказать, подозрительных местных граждан для проведения допросов. Чтобы к прибытию отряда СМЕРШ они уже, так сказать…

– К прибытию отряда СМЕРШ? – вот теперь мой голос звучит абсолютно спокойно.

– Так точно, товарищ капитан, товарищи ваши уже едут к вам в помощь. Так вот, я уже, так сказать, и аресты провел. Арестовал гражданку Елизавету Суньливну Бо за пособничество шпиону и диверсанту Олегу Дееву, а также гражданку Сыч Марфу.

– Значит, два бабы тебе показались особо подозрительными?

– Елизавета Сыч, пособница и любовница Деева, притворяется шлюхой, а на самом деле шпионский связник. Когда я, так сказать, установил за ней слежку, она показала профессиональные навыки в уходе от наблюдения. А что до гражданки Сыч – она меня спровоцировала вызывающим поведением. Но там у них, староверов, в кого ни плюнь, все предатели. Охотника Ермила Сыча вы уже сами, так сказать, арестуете, это понятно…

Я слегка киваю в такт словам замполита, это его подбадривает.

– Также я лично фотолабораторию подготовил – тут два шага буквально, на том конце площади, – замполит указывает на ветхий особнячок с покосившейся вывеской «Братья Гольдштейнъ. Фотоателье». – Для проявочки и печати, так сказать, пленочки, которую вражеский агент Деев в сейфе хранил.

– Я не просил.

– Вы не просили, а я, так сказать, предвосхитил. Приедет комиссия – глядь, а пленочка-то уже вся проявлена, отпечатана. Я все по списочку: реактивы, бумага, фотоувеличитель, так далее… Позволите пленочку? – он протягивает руку ладонью-горсточкой вверх, как будто просит у меня милостыню. – Я быстренько ее проявлю, отпечатаю…