Вот ведь дикари… Страж раненый валяется, а они тут садистские развлечения устроили.

Впрочем, я пока не валяюсь. И вообще чувствую себя прекрасно. Разве что порезанные пальцы кровью сочатся, но по опыту знаю, что через пару минут все затихнет, а через час ранки прилично затянутся.

Осмотрел себя, но арбалетного болта не обнаружил. Странно, неужто Нар в упор промахнулся? Что взять с купца — не вояка. Хотя как-то очень уж уверенно говорил, что сейчас меня накажет. Жаль, что так легко умер.

Чего-то не хватало, но сознание не могло понять, чего именно. Что-то рядом… Кто-то должен быть рядом… Все ведь кончилось…

Над головами захлопали крылья, тоскливо, душераздирающе закричала белая птица.

Нет!

Жирная скотина!!! Да как он мог!!!

Расталкивая иридиан, столпившихся вокруг Лотто, продолжавшего демонстрировать жуткий трофей, я пробился через толпу.

Нар не промахнулся. Купцу глубоко в душу запала история с моим ненормально быстрым излечением. Конечно, такого не забудешь: человек со сломанной ногой спустя несколько часов захватывает один корабль и топит другой. Очевидно, он решил, что простым оружием меня вообще не убить, но чем-то досадить виновнику всех его бед хотел.

Как навредить неуязвимому? Надо не его пытаться достать, а то, что ему дорого. Видимо, понадеялся, что второй страж не таким живучим окажется.

Нью лежала на песке, обхватив руками древко болта, глубоко вошедшего в правый бок. Рядом с девушкой присел Норп, поспешно отрывая от своей не первой свежести рубахи полосу. Девушка была в сознании, хотя взгляд выдавал, что еще чуть — и отключится. При виде меня даже изобразила что-то похожее на улыбку и тихо произнесла:

— Дан, ты жив.

— Свол… Эта сволочь выстрелила не в меня…

— Дан, пообещай, что не дашь Белоснежке умереть. Я не знаю почему, но чувствую, что она умрет со мной. Убьет себя. Не будет есть, пить. Обещай.

— Умрешь?! Брось о таком думать!

Нью наконец сумела почти нормально улыбнуться:

— Дан, может, врач из меня и не очень, но не настолько же. Это печень. Здесь такое не вылечить. Ты же сам знаешь.

Норп кивнул:

— Кровь с желчью. Она до вечера не доживет. Жаль.

Похолодев, я без сил опустился на песок, врезал по нему окровавленным кулаком: