Уж сумерки спустились, а потенциальные пациенты костоправа так и не появились. Я никуда не отлучался и никак не мог их пропустить, потому что в самом начале изучил всех четверых. Зашел в общий зал вместе с группой остановившихся ненадолго обозных, скромно попил чайку, срисовал внешность. На столе перед «честной компанией» сиротливо стоял невзрачный кувшинчик и деревянные плошки. Пили они без размаха, неторопливо, максимально растягивая удовольствие.

Но не настолько же… Сколько осталось в том кувшинчике? Капли. Им следовало выйти еще до заката, тогда к верхнему дому доберутся уже в темноте и вся ночь окажется в их распоряжении.

Может, они передумали или забавная парочка неправильно поняла ситуацию?

Но нет, уже в темноте двери распахнулись. Для начала вышли два изрядно подвыпивших возничих, перепутавших заднюю дверь с передней. Не обнаружив за ней уборную, они начали справлять малую нужду с крыльца.

Я было расслабился, но тут дверь вновь раскрылась и показалась столь долго ожидаемая процессия. Шагают твердо, принятый алкоголь почти не сказывается на координации. Но даже будь все четверо идеально трезвыми, это ничего бы не изменило.

Не бойцы. Опытным взглядом такие мелочи сразу подмечаешь.

Выскользнув из-за угла, я преградил злоумышленникам путь. И сделал это столь демонстративно, что они разом остановились, поняв, что незнакомец встал здесь не случайно.

– Пацан, чего тебе?! – прогудел передний.

– Мне нужны ваши ноги. Приказано их сломать.

– Что?! – опешил потенциальный вор.

– Я говорю, что ноги вам переломаю. Чтобы не ходили наверх, к дому великого мастера Тао.

Да, меня просили не разводить философию и прочие словесности, но я решил, что будет неправильным оставить преступников в неведении. Они должны знать, за что пострадали. Иначе какой смысл в наказании?

Честно говоря, миссия неприятная. Была бы возможность, отказался. Похоже на работу палача, но палача необычного. Одно дело встретить злодеев в доме, куда они попытаются забраться, а другое – вот так, когда они еще ничего не совершили.

Как-то это неправильно и в цивилизованном обществе – незаконно.

Но здесь – в порядке вещей. Никто не спросит с ученика такого великого человека, как Тао, за несколько переломанных костей.

– Давайте язык этому шуту отрежем? – предложил говорливый и выхватил нож.

Он, должно быть, считал это молниеносным движением, способным устрашить любого. Только я не деревенский увалень, ничего, кроме навоза, в жизни не видавший, для меня это событие растянулось как рекордный бразильский сериал.

Почувствовал себя еще отвратительнее.