– Да, господин, короче. Но это плохо. Туман любит перекрывать короткие пути.

– Здесь, что ни делай, все плохо.

Туманное марево впереди заколыхалось, резко сгустилось, стало непроглядным, как дым от кучи горящих автомобильных покрышек.

– Быстрее, господин!

И мы припустили со всех ног в первый попавшийся переулок. Или, если выражаться ближе к истине, в подобие прохода среди почти бесформенных руин, где в давние времена, возможно, располагался переулок.

Поворот, еще поворот. Должно быть, у Габа тоже развит какой-то навигационный навык, очень уж уверенно мчится. Однако нам его таланты проводника не помогли, спустя несколько минут снова уткнулись в туман.

Изменили направление, но и там тупик. Затем минут десять мчались между заметно движущихся туманных стен. Те не торопились, но понятно, что еще чуть-чуть, и сомкнутся. И тогда нам не просто путь перекроет, мы окажемся в мареве.

Повезло, правая дымчатая стена в итоге осталась позади, а от наступления левой мы уклонились, свернув в единственный оставшийся чистым проулок. Эта часть города пострадала меньше других, многие здания развалились не полностью, и поэтому где попало здесь пройти нельзя или можно, но со сложностями, которые сейчас совершенно не нужны.

Далеко мы не продвинулись. Сквозь шум наших шагов и дыхания я было различил подозрительные звуки, но не успел ничего сказать, как мы выскочили на площадь, дальняя часть которой скрывалась в тумане. А это означало, что путь перекрыт.

Габ, остановившись, напряженно выдал:

– Назад нельзя, там туман догоняет. Господин, можно попробовать через развалины. Там плохо, там все на честном слове держится. Но вот там можно попробовать, риск обвала меньше.

За словами охотника я наконец отчетливо различил тот шум, к которому до этого пытался прислушиваться. И еще заметил, что в тумане проглядывает что-то движущееся. Но, вместо того чтобы предупредить спутника или хотя бы молча рвануть отсюда подальше, наоборот, побежал в смертоносное марево.

– Куда вы, господин?! Туда нельзя, там плохо! – испуганно воскликнул Габ.

– За мной! – рявкнул я, не вдаваясь в объяснения.

Туман меня не обманул: на заваленной обломками брусчатке лежал человек, над которым склонился еще один человек. В этом я окончательно убедился еще на середине пути, а когда марево обступило со всех сторон, зрение будто прояснилось, и я понял, что это не охотники отдыхают, это мои соседи по комнате.

Тсас лежал неподвижно, и под ним растекалась темная лужа. Огрон тоже выглядел плохо, с его головы почти полностью содрали скальп. Кожа с прической безобразно завернулась набок, закрыв левое ухо. И, похоже, это не единственная рана. Склонившись над младшим соседом, он одной рукой зажимал его плечо, а другой пытался перевязать руку, безобразно переломившуюся в локте.