Но я не настолько кровожаден, чтобы принимать радикальные решения на основании нескольких невнятных слов. Паксус прав, пришло время нормально поговорить.

И мы поговорили.

Чем дольше я его слушал, тем сильнее хотелось отшлёпать себя по лицу. Невольные предположения, что сосед замешан в неких хитроумных заговорах против меня или ещё кого-нибудь, развеялись почти сразу.

Всё куда проще. Паксус, при всей его безалаберности, если что-то вбивал в голову, то вбивал всерьёз. И когда он сказал, что станет моей тенью, я совершил ошибку, посчитав высказывание пустым словесным оборотом. И зря не напрягся, когда он действительно принялся пытаться меня преследовать всюду и всегда.

В режиме «вбитой в голову мысли» Паксус становился донельзя целеустремлённым и поразительно находчивым. Что-то вроде мании абсолютного психа, которой он посвящал себя без остатка, то и дело изыскивая неожиданные и даже остроумные возможности. Он не пропускал никого и ничего. К примеру, если я в библиотеке даже случайно раскрывал какую-нибудь книгу, он позже изучал её от корки до корки, выискивая то ли истину великую, то ли сам не зная что.

Ко всему прочему оказалось, что у него имелись навыки, облегчающие слежку. Что-то вроде направленного микрофона, способного улавливать в узком пучке самый тихий звук за сотни шагов и способность почти без ошибок воспринимать речь по движениям губ. Так что даже за толстыми стёклами беседовать тайком от этого прирождённого шпиона не всегда возможно.

Смешно, но моё настоящее имя неугомонный сосед узнал в числе последних. Как я и предполагал, эта информация с дивной быстротой дошла до каждой собаки, но не обошлось без исключений. Тут сыграло роль то, что Паксус зациклен исключительно на мне, всё прочее его интересовало постольку поскольку. Кими в разговорах называла меня Чаком, так что подслушать это никак не мог. Вот так и получилось, что позже многих прознал.

Про руны мы с Кими разговаривали лишь однажды, в Лабиринте, без свидетелей. Подслушать тот разговор сосед никак не мог. Однако, попав сюда вместе с нами, он закономерно удивился тому, что мы не торопимся выходить. Ведь это общая рекомендация для всех учеников, которых занесёт на самый неинтересный ярус.

Дальше Паксус пораскинул мозгами и припомнил все те книги, что не входили в обязательную программу, но при этом меня интересовали. Пригодилось тотальное отслеживание. Выявил необычные для учеников темы, что-то додумал, что-то предположил. И сделал частично верный вывод: я один из тех, кто верят, что тайна потерянных рун скрыта где-то в Рунных Тенях.