– Зачем тебе это? Хочешь меня убить, так возьми винтовку и стреляй, я даже не попытаюсь увернуться. К чему все эти сложности?

– Я хочу, чтобы все вожди увидели своими глазами, что любой, самый тренированный мягкотелый ничего не стоит против настоящего воина. Только так ты сможешь спасти свою семью. Иначе они все умрут.

– А после этого мои друзья сотрут твою планету в космическую пыль, – мрачно пообещал Генри.

– Может быть, – кивнул вождь, – такое вполне может быть, но необязательно. Ведь это будет геноцид. А ваши власти никогда этого не допустят.

– Моим друзьям нет никакого дела до властей. Ты видел мою яхту. Ты знаешь, на что она способна. Так представь теперь, что будет с твоей планетой, если в эту яхту загрузить много ядерных боезапасов и, разогнав ее по орбите, направить на поверхность планеты. От твоей проклятой родины не останется даже первородного яйца.

– Они могут попытаться, – криво усмехнулся грендалианин, – но кто пойдет на такой риск? Кто решится отдать свою жизнь, даже ради такой настоящей мести?

– Я, не сходя с этого места, могу назвать двоих, не считая себя самого, – пожал плечами Генри.

– Но что это даст? Ведь своих близких они все равно не спасут, – усмехнулся вождь после короткого раздумья. – Я предлагаю тебе решить все здесь и сейчас. Только мы с тобой. Или ты боишься?

– Дело не в страхе, – покачал головой Генри. – Я не верю тебе. Ты сделаешь вид, что отключил мину, а как только почувствуешь, что проигрываешь, убьешь их.

– Ты не веришь слову воина? – растерялся вождь.

– А ты веришь? – моментально нашелся Генри. – Ты поверишь мне, что я сойдусь с тобой в схватке, если ты их отпустишь?

– Будь ты один, я бы пошел на это, – задумчиво произнес грендалианин, – но вас много, и я не хочу рисковать. Те двое в железных доспехах были с тобой там, на моей планете. Я знаю, как они умеют стрелять.

– Тогда я предлагаю другой вариант, – сделав вид, что думает, ответил Генри, – все это касается только нас двоих. Отпусти женщин, детей и больших. Эти четверо пусть останутся у тебя. Так и я буду спокоен, что им ничего не угрожает, и ты сможешь использовать заложников.

– Капитан, вы с ума сошли! – растерянно воскликнул один из чиновников.

– Заткнись, болван, – рыкнула на него Лана, внимательно слушавшая переговоры.

– Это выход, – задумчиво кивнул вождь, – и ты готов дать мне такое слово?

Медленно сняв с плеча ремень бластера, Генри передал его Заку и, повернувшись к вождю, громко произнес, глядя прямо в камеру комплекса связи:

– Я сойдусь с тобой в схватке на саблях, если ты отпустишь всех детей, женщин и больших, оставив себе только четырех заложников.