– Договорились, – отвечаю я.

Я вплываю в шлюзовой отсек и облачаюсь в «Орлан». Беру космогорелку и пристегиваю к поясу с инструментами.

– Начинаю сеанс ВКД! – докладываю я, включив в гермошлеме радиосвязь.

– Принято. Если что, зови. Могу направить сюда нашего наружного робота.

– Думаю, справлюсь сам, но в случае чего дам знать!

Я задраиваю за собой внутренний люк и запускаю процедуру шлюзования.

* * *

«А, черт с тобой!» – рычу я, нажимая кнопку окончательного подтверждения. Я сбрасываю за борт бак номер пять. Срабатывает пиропатрон, и бак устремляется в космическую пустоту.

Сколько бы я ни драил, ни скоблил, ни продувал азотом, какие бы ухищрения ни изобретал – все было бесполезно. В баке номер пять упорно оставались таумебы. Что бы я ни делал, они выживали и с аппетитом набрасывались на очередную пробную порцию астрофагов. Нужно уметь вовремя остановиться.

Я скрещиваю на груди руки и раздраженно откидываюсь на спинку пилотского кресла. Конечно, без гравитации как следует откинуться на спинку не получается, поэтому я осознанно вдавливаю себя в сиденье. Я хмурюсь, внутри все кипит, черт возьми! Мне пришлось избавиться от трех из девяти топливных баков: два я сбросил после приключения возле Эдриана и еще один только что. Минус три емкости, в которых могло бы уместиться порядка 666 000 кило астрофагов.

Хватит ли мне топлива, чтобы добраться домой? Безусловно. Даже с каплей горючего – лишь бы ее хватило для преодоления гравитации Тау Кита – корабль когда-нибудь долетит домой. Я бы смог вернуться даже с парой кило астрофагов в баках, если бы имел в запасе лет эдак миллион. Вопрос не в том, как добраться. А насколько быстро.

Я с головой погружаюсь в расчеты. И ответы меня сильно огорчают. Полет от Земли до Тау Кита занял три года и девять месяцев. И это при постоянном ускорении в 1,5 g – так доктор Ламай определила максимально допустимую перегрузку, которой в течение четырех лет должны были подвергаться космонавты. Между тем на Земле прошло около тринадцати лет, причем замедление времени работало в пользу экипажа.

Если я отправлюсь домой всего лишь с 13,3 миллиона кило астрофагов (больше в оставшихся баках не помещается), самый эффективный курс предполагает постоянное ускорение в 0,9 g. Я полечу не так быстро, а значит, время замедлится чуть меньше, следовательно, для меня пройдет больше времени. Короче говоря, за время полета я состарюсь на пять с половиной лет.

Казалось бы, что тут такого? Всего-то на полтора года дольше. Не велика беда! Мне не хватит еды. Задумывалось, что весь экипаж погибнет. Питания нам запасли на несколько месяцев и только. Я старался не налегать на еду, но вскоре мне останется лишь жидкое питание для пациентов в коме. На вкус не очень, зато хотя бы грамотно сбалансировано.