– Кто твоя подруга по профессии? – спросил Вилга.

– Детский воспитатель.

– Мудрая женщина. Я уж сгоряча подумал, что ты сам изобрел столь замечательный способ гашения конфликтов. Оказывается, никакой заслуги ксеноэтологии здесь нет. А может быть, ты упускаешь из виду гастрономический аспект? Что-то там прозвучало о курятине…

– А ты упускаешь редкостный шанс заразить меня гидрофобией.

– Конфликт! – вдруг воскликнул Аксютин, все это время напряженно размышлявший.

– Что с тобой, Павел? – обратился к нему Биссонет. – Мы вовсе не собирались переходить к вооруженным акциям внутри ИОК…

– Межрасовый конфликт, – сказал Аксютин с облегчением. – Псаммийский инцидент.

– Точно! – Вилга ударил себя по лбу. – Ведь на языке вертелось!

– И я помню, – промолвил Биссонет сдержанно. – Болезненный щелчок нашей практической ксенологии. Люди отстреливали разумных инсектоидов. А те, соответственно, людей. И что же?

– Ксенологическую поддержку миссии осуществлял Сергей Варданов, – сказал Вилга. – Я немного знал его. Редкий был зануда, земля ему пухом. А вот драйвера, что рискнул ржавым тесаком интуиции разрубить гордиев узел межрасового конфликта, звали Николай Кратов.

– Константин, – поправил Аксютин.

– Кажется, так, – согласился Вилга. – На имена у меня тоже неважная память. Они все такие одинаковые.

– Я читал монографию Агбайаби «Блеск и нищета ксенологии», – сказал Аксютин. – Там этому инциденту отведено изрядное пространство. Уважаемый мэтр исследовал действие, а равно и бездействие Кратова с различных позиций, подвел теоретическую базу и, к собственному изумлению, счел его поведение верным. Разумеется, в цейтноте, при отсутствии ксенологической поддержки – Варданов-то был уже мертв. И с небольшими оговорками калибром поменьше.

– Я тоже читал, – сказал Биссонет. – В тексте фигурировал некий «драйвер К.», а вовсе никакой не…

– Тебе попалось второе издание, исправленное, – объяснил Аксютин. – Мне же повезло раздобыть первое, без купюр. А вскоре грянула комиссия по Псаммийскому инциденту, разложившая все по полочкам. Между прочим, Кратов был оправдан. Очевидно, выводы Комиссии его не убедили, и он, как мы сейчас обнаружили, ушел в плоддеры. Поэтому в переизданиях Варданов обратился в «ксенолога В.», а Кратов – в «драйвера К.»… В отчуждении он уже шесть лет и, как мне сказал Дилайт, это плоддер «на излете». То есть в любой момент он может покинуть Плоддерский Круг и вернуться в общество, но по каким-то субъективным причинам не делает этого.

– Например, не хватает решимости, – сказал Вилга. – Очень просто. Мир сильно изменился за эти годы. Драйвером ему, по всей вероятности, уже не быть. Мужику тридцать, как ты говоришь, лет. Отчуждение тоже налагает свой отпечаток на личность. Ему придется заново искать свое место в жизни, а даже с помощью всех ближних и дальних это ой как нелегко!