– Выходит, Иовуаарп прилетали проведать родственников? – недоверчиво усмехнулся Биссонет. – Возможно. Тогда почему же они отнеслись к ним столь равнодушно, бросили в убожестве, на погибель от беспрестанных пожаров?

– Вполне объяснимое уважение к чужой религии, – сказал Вилга. – Ну, нравится этим Аафемт гибнуть в огне – пусть гибнут. Кстати, я до сих пор не понимаю, чего мы-то к ним привязались. Не так уж они нас и привечают. А ксенологические нормы предполагают обоюдное стремление сторон ко взаимопониманию.

– Я не думаю, что Иовуаарп их бросили, – произнес Кратов.

– А как прикажете это назвать? – спросил Биссонет. – Мы, земляне, с носорожьим упорством лезем в этот нелепый контакт, а где же Иовуаарп? Что-то я их не вижу. Покажите их мне! – он демонстративно заозирался вокруг.

– Угадали, – кивнул Кратов. – По крайней мере один из членов миссии действительно Иовуаарп. И в данный момент он действительно отсутствует на корабле.

Биссонет застонал.

– Положительно, чужое безумие заразительно, – объявил он. – Я многое терпел, но всему есть границы. Не намерен далее принимать участие в этом балагане! – Он повернулся и двинулся прочь, но у самых дверей плюхнулся в кресло и замер, ожидая развития разговора.

– А складно получается, – сказал Вилга. – Сами они на чем-то обожглись. Или причина, по какой предков Аафемт закинуло аж сюда, была чересчур щекотливой… В общем, дорога на Уэркаф им заказана. Тогда они науськали на этот контакт нас. Каким-то способом инспирировали наш интерес к нему. Например, теорией изогенеза. Мы ведь такие же гуманоиды. Но оставить наши действия без контроля они тоже не могут.

– И кто же этот соглядатай? – иронически спросил из своего угла Биссонет.

– Угадайте с одного раза, – усмехнулся Кратов.

– Да нет никаких Иовуаарп! – вскричал Биссонет и ударил кулаком по колену.

– Вот теперь не угадали, – сказал Кратов.

12

Эффект, произведенный кратовскими откровениями, оказался неожиданным даже для него самого.

Его попросили удалиться из кают-компании. Уходя, Кратов лопатками ощущал раздраженное нетерпение, буквально хлеставшее из обоих ксенологов. Едва только за ним затворилась дверь, как они начали орать друг на друга в полный голос.

Он и сам был взвинчен до крайности, хотя не подавал виду. Чтобы снять напряжение, он отправился на центральный пост – поближе к охлаждающей невозмутимости Татора.

– Ничего?

– Ничего, Констан-тин.

– Ну дай же я сменю тебя, Эл!

– Поверь мне, я ни капли не утомлен…