Мне стянули руки ремнем, подтащили к группе связанных азиатов, среди которых я, к своему удивлению, обнаружил вполне себе европейского вида мужика с рязанской ряхой и небольшой бородой. Сквозь следы побоев и запекшуюся кровь явно проступал характерный нос картошкой. Лица трех азиатов также отсвечивали фингалами и кровоподтеками разной степени тяжести. Все с мрачным удивлением разглядывали меня и черную дыру на моей груди.

Пока командиры переругивались, я успел перекинуться с «Рязанью» парой слов.

– Чей будешь? – негромко первым спросил по-русски мужик. Как только догадался? Впрочем, у меня тоже вполне славянские черты лица. Широкий лоб, сильные скулы… Одет мужичок был в порванный камуфляж, но старых расцветок. Никакой «цифры».

– Мэйд ин ю-эс-эс-а, – ответил шепотом, откидываясь на стену.

– Да уж понял, что не за океаном делали. – Бородатый переглянулся с субтильным азиатом, чье лицо рассекало аж два шрама. Один шел через нос и губу, второй затронул лоб и бровь правого глаза.

– …Я найду эту херню! – настаивал тем временем Дэниелс, споря со Свином. – Жопой чую, рядом она где-то.

– Так давай еще раз поспрашиваем товарищей, – издевательски отвечал толстяк. – Выпотрошим их, и уже к ужину будем на базе. Пурпурное сердце тебе, премия – парням.

– Ты колоть их будешь до второго пришествия! Это же фанатики!

Я снова переключился на соседей.

– Звать тебя как? – «Рязань» напряг связанные руки.

– Зови Иваном. А тебя?

– Тоже.

– Тезка? Скажи-ка мне, Иван. – Я облизнул губы. Пить хотелось ужас как. – Какой сейчас год?

– О как тебя приложили! – покачал головой бородач, глядя на шишку на голове. – Шестьдесят седьмой.

– А точнее?

– Первое мая.

– День всех трудящихся?

– Точно, наш человек.

– А вьетнамцев как зовут? – тут я рисковал, но не слишком сильно. Все примерно уже было ясно.

– Это, – тезка кивнул в адрес азиата со шрамами, – Ле Куанг Чунг, а вон тот…