– Одри, в чем дело?

Я глубоко вздохнула и показала фотографию Коулу.

На ней, заляпанное кровью существа, было мое улыбающиеся лицо. Я, десятилетняя, держала в руках плюшевого зайца. Точно такого же крепко обнимал Джулиан. Он стоял рядом, возле наряженной рождественской ели, а между нами – моя мать, еще счастливая и здоровая.

XV. Sibstitisyon

XV. Sibstitisyon

На улице свирепствовал ноябрь: деревья совсем облезли, а небо заволокло непроглядными тучами. Оно то и дело исторгало из себя то дождь, то мокрую метель. С каждым часом холод крепчал, напоминая о приближающейся зиме. Я не могла точно сказать, влияло так на погоду мое настроение или же все шло своим чередом, ведь уже и не помнила, как должно быть. Долгие годы мне не доводилось встречать два сезона подряд в одном месте. Теперь же, избавленная от необходимости скакать по миру, как блоха, я могла сидеть перед окном и просто созерцать перемены, не участвуя в них. Правда, не очень долго, а всего лишь пятнадцать минут в день, ведь мир миром, а дел у Верховной ведьмы всегда по горло.

«Я достала нам «Шевроле Камаро». Красную!» – пришло на телефон.

Я усмехнулась и быстро напечатала Зои в ответ:

«Буду в девять. Жди у центрального рынка».

– Одри, посмотри!

Я приглушила огонь, на котором томился омлет с помидорами, и обернулась.

– Что это? – спросила я у Коула, вышедшего из спальни.

Его лицо румянилось, обветрившись на вчерашнем морозе, а губы потрескались. Уже одетый в теплый свитер и пальто, он протянул ко мне руки: на его ладонях лежал гигантский нож, зачехленный в черную кожу, окованную металлом.

– Ты собрался покорять джунгли, Индиана Джонс? – попыталась пошутить я, придав голосу напускную беспечность.

Коул обнажил клинок и показал его мне: лезвие шло изгибом, как волна, покрытое тонкими узорами, похожими на лепестки орхидей. Нож – нет, скорее охотничий меч – был складной, похожий на бритву старомодных цирюльников, и заканчивался длинной, темной рукоятью из палисандрового дерева. Лезвие сверкало так чисто, что в него можно было смотреться, как в зеркало.

– Гидеон отдал его мне, когда мы уезжали, – поведал Коул, и я тут же вспомнила, как два брата отошли в сторонку пошептаться, когда я уже сидела в машине со всеми вещами. – Сказал, он принадлежал нашему отцу.

Я убрала омлет с плиты и подошла ближе. Коул послушно отдал меч мне, когда я потянулась к нему.

– Это испанский навахон, – сказала я, очерчивая пальцами крупный камень янтаря, вставленный в рукоять. – Его еще называют «тигриный коготь». А здесь, – я провела пальцем по узкому долу, тянущемуся посередине клинка, – выемка, которую называют «меч Шивы». Она дарует оружию силу бога. Это метка значит, что оружие принадлежит воину.