Он спросил. Изменил свой вопрос, как и сказала статуя ангела, спросив, кто «он сам» такой.

В этот краткий миг Чину, чье дыхание только что было прерывистым, быстро восстановил его нормальный ритм. Звук дыхания стал таким, что было трудно поверить, что минуту назад парень ожесточенно сражался.

Его плечи, ходившие ходуном вверх-вниз, тоже успокоились.

[…]

Как только Чину показалось, что ответ ангела задерживается, он вытянул вперед кинжал. Его лезвие пронзило шею статуи.

Рана была такой, что, будь это существо человеком, его плоть была бы распорота и оттуда уже лилась кровь. Поскольку перед ним стояла каменная статуя, кровь у нее не текла, но вот отсечь ей голову Чину не составило бы никакого труда.

Может быть, и статуе ангела было это известно?

Она с запозданием разжала губы:

[Только теперь.]

Сейчас, когда Чину слышал этот голос вблизи, он казался еще более странным.

[Ты задал правильный вопрос.]

А затем существо улыбнулось.

Несмотря на то, что ему отрубили несколько рук и приставили нож под подбородок, оно, похоже, не особенно боялось.

«Интересно, а где-то здесь есть и его настоящее тело?»