Карина Шаинян Саспыга

Карина Шаинян

Саспыга

I

I

1

1

Полудикие горные кони пахнут раздавленной травой и аптекой.

Перегретая солнцем пихта пахнет малиновым вареньем.

Когда Панночка появился в «Кайчи», по его щекам текли слезы.

Санька тогда как раз согнал меринов с сивера. Спрыгнул с коня, чтобы открыть пригон, в последний момент вспомнил, поджал правую ногу, но опоздал. Земля ударила по пятке, и от боли в лодыжке потемнело в глазах. Он тихонько взвыл, зажмурился; под веками поплыли пронзительные синие пятна

(взбесившаяся тьма летит в лицо смертельное черное бешенство тьма несется в лицо и вокруг)

– У-у-у, из-за тебя все, пропастины, – просипел он, поднес кулак к носу Бобика, и тот нервно вздернул голову, натягивая повод. Бобик был его собственный – еще короткий телом гнедыш со складочками на собранной шее. Совсем молодой – и четырех нет, но уже набравший силу и шустрый, по-настоящему шустрый. Всяко шустрее Генчикова чалого. И как будто Санька не знал, что́ будет, когда это говорил, – или правда не знал? Мало ли что скажешь, когда бухой. Ну, давай проверим, сказал тогда Генчик. Ну и проверим, ответил Санька, тяжело мотая головой. Вот завтра и проверим. Очень хотелось лечь, но его кровать стояла слишком далеко от заставленного стаканами и закусью стола. Нет, сейчас, сказал Генчик и вскочил. Он вдруг сделался очень веселым. Заразительно веселым

(не надо не хочу)

Санька встал с широкой улыбкой, которая появилась сама по себе. Бросьте, сказал кто-то из пацанов, где вы их сейчас потемну искать будете, и он – успокоенный и самую капельку разочарованный – уже собирался сесть

(не хочу не надо этой дури)

но Генчик сказал: так они на поляне на веревках оба, они с базинскими меринами не ходят.