- Вот ее и держись! Мне так думается – каждому свое. Есть тут Марфа Пантелеевна одна. Так она частушками похабными спасается. И ничего – помогает. Живет себе спокойно.

- Живет спокойно… мы в тюрьме.

- Человек такая гнида, что везде обустроится – философски вздохнул Шериф и плеснул себе еще немного самогона – Ты вот молод еще, до финального звонка тебе далеко. И не задумываешься поди. А я вот думаю частенько – когда срок в сороковник отрублю и получу свободу… захочу ли ее? Здесь тепло, я здесь обжился. Тут моя территория, понимаешь? А там… там все новое и непривычное…

- Хм… - задумчиво изрек я – Может это тюремный синдром? Или как его называют? Когда выпущенные после долго срока узники тут же снова нарушают закон, чтобы скорее вернуться на родные нары… читал пару статей об этом.

- Может и синдром… ты вот многое знаешь о земле под нами?

- Видел постройки кое-какие. Море снега и льда. Вроде люди живут.

- Скорее выживают – не согласился со мной Шериф – Выживают! Там дармовой кормежки не будет. Никто не порадует медовым кексом и бутылкой вина. Там холодно и темно. Смекаешь?

- Но там свобода.

- Свобода… молод ты еще, чтобы про свободу думать. Где там свобода? Тут ты сам по себе. А там? Придется с кем-то договариваться, где-то искать еду, думать, как согреть жилище. Бояться удара в спину…

- Но револьвер при себе носите и здесь.

- Ношу – с готовностью ответил ковбой – И здесь опасности есть. Про черного тюремщика слыхать приходилось?

- Рассказывали про такую байку.

- Говорят недавно снова он оскал показал – Константина прибрал.

- Я видел смерть Кости – не стал скрывать я – Сам видел. Он покончил жизнь самоубийством. Чтобы не мучиться от диких болей. Аппендицит у него проснулся. А прооперировать некому.

- А кто тебе сказал, что у него аппендицит?

- Он сам. Да и место болей характерное.

- Может и так – дернул щекой Шериф – Может и так. А может вколол ему черный тюремщик дрянь какую – и готово. Через пару деньков зараза вколотая проснулась и начала Константина жрать. Чертур исподтишка действует – на то он и черт. Войдет пока ты спишь, дело свое темное сделает и уйдет. А ты проснешься, делами рутинными занимаешься и даже не ведаешь, что уже как есть мертв.

- Так если спишь – как поймешь, что тебе вкололи дрянь?

- Кто знает. Но револьвер у меня всегда при себе. Так скажу – может и не проснусь. А может приоткрою случайно глаз – и коли увижу тень над собой черную… пальну без раздумий!

- Сурово…