– Никогда не ругайся зря! – наставил на него палец Тарас. – Даже если очень страшно.
– Отлично сработано, Граф! – раздался из коридора чей-то рокочущий густой голос.
В кабинет вошли два гиганта в фиолетовых костюмах с ничего не выражающими лицами, встали у косяков двери, и еще двое крупногабаритных парней ввезли в кабинет инвалидную коляску сложной формы, в которой удобно расположился президент Российской энергетической компании, президент «Купола» и эмиссар Монарха Тьмы Эдмонд Анатольевич Рыжайс.
Он улыбался с видом ворчливого любящего отца, а в глазах клубилась
– Вы, несомненно, лучший ратный мастер из всех, кого я знаю, – продолжал Эдмонд Анатольевич. – Ведь прежде, чем появиться здесь, вы должны были
Тарас молчал, начиная готовиться к новой схватке, быть может, самой жестокой по сравнению с прежними. Ему предстояло драться не просто с профессионалами антитеррористической группы, с телохранителями Рыжайса, вооруженными до зубов, но с
Президент Купола тоже с любопытством глянул на бойцов группы «Гамма», покачал головой, посмотрел на Ельшина.
– Вашим профи еще учиться и учиться, дорогой Генрих. Против таких мастеров, как господин Горшин, они не тянут.
– Пусть он их потренирует, – проворчал Ельшин. – Это был бы самый лучший выход. Но ведь он не согласится. – Полковник посмотрел на Тараса. – Или согласишься?
Тарас молчал.
Эдмонд Анатольевич усмехнулся, кивнул своим слугам:
– Приведите их в чувство и уберите.
Гиганты в фиолетовых костюмах вытащили тела спецназовцев в коридор, снова стали в дверях, как монументы. Другая пара подкатила коляску директора к столу. Один из громил достал откуда-то блюдо с экзотическими фруктами, протянул своему господину. Рыжайс взял двумя пальчиками фиолетового цвета плод размером с яблоко, посмотрел на Тараса, не сделавшего ни одного движения.
– Хотите попробовать, Граф? Это мангостин. Рекомендую, очень полезный и вкусный фрукт.
Он щелкнул пальцами, гигант-слуга взял мангостин, разрезал на две части, снял верхнюю, нижнюю отдал хозяину и протянул ему платиновую ложечку. Эдмонд Анатольевич погрузил ложечку в нутро мангостина и стал извлекать белоснежные дольки сердцевины, зажмурил глаза.