– Закрывайте! – С обратной стороны двери лязгнул засов. Они – в безопасности, внутри. Она – снаружи.

Вожак прыгнул вперед легко, как тень, и она взмахнула мечом, встречая его. Скрипучее рычание перешло в скулеж, а потом он снова зарычал. Удар пришелся по боку, не причинив ему серьезного вреда, а вот рука Каи загудела от боли. Вожак был совсем близко и смотрел ей прямо в лицо. Его зеленые глаза смеялись, и белые клыки, с которых на снег капала горячая слюна, смеялись тоже. Попытки отсрочить неизбежное его только распаляли – и он глухо тявкнул. Она знала, что это значит. Охотничий сигнал. Он говорил со своей стаей – меньше чем через минуту она будет мертва.

– Огонь!

Пес дернулся и взревел. Кровь из его загривка фонтаном взметнулась в воздух. На снегу, взрытом лапами, распустились алые цветы.

– Кая! Уходи! – Это была Шоу. Следом за ней бежали люди, и они были вооружены.

Кая метнулась вниз, упала в снег за миг до того, как один из псов прыгнул на нее. Ловкий, но слишком большой, чтобы изменить направление в прыжке, пес перелетел через нее и ударился об дверь лазарета.

Мир вокруг наполнился рычанием, воем, криками и звуками выстрелов. Падая, Кая пропахала борозду в снегу и сильно ударилась подбородком – во рту стало солоно от крови. Что-то тяжелое навалилось на нее, и она закричала, почувствовав на открытой шее горячее смрадное дыхание. Задыхаясь, она изо всех сил работала ногами и руками, отпихивая от себя рычащего и извивающегося пса. До сих пор ее спасало только чудо. Одно движение могучих челюстей – и пес разорвет ей горло.

Она все еще крепко сжимала меч, но не могла даже пошевелить кистью, прижатой к земле. Где-то далеко, как будто над толщей воды, в которой она барахталась, бахнул выстрел, и пес на ней дернулся. Со сдавленным стоном Кая изо всех сил ударила рукой назад, ощутив резкую боль в запястье, и сразу вслед за тем лезвие вонзилось глубоко в плоть, и всю ее залило горячей кровью, пульсирующими толчками хлынувшей из раны… А потом пес, еще конвульсивно дергавшийся, но уже не живой, осел на нее всей тушей.

Мир вокруг все еще продолжал скрежетать, грохотать, скулить, но ее собственный сомкнулся до тесного пространства между снежно-кровавой грязью и телом лесного пса. Кая извивалась, как змея, пытаясь выбраться наружу. Она задыхалась. Боль в запястье отдавала в руку, и голова кружилась от тяжелого запаха железа.

– Кая! Ты в порядке?

В щели между скрюченными лапами она увидела чьи-то сапоги и издала сдавленный хрип.

– Лежи тут!

Сапоги развернулись и скрылись из виду.