При посадке в автобус нам удалось занять сидячие места рядом друг с другом. На очередном повороте автобус тряхнуло. Её плотнее прижало ко мне. Она улыбнулась и не стала отстраняться.
— Жизнь офицерской жены меня совсем не прельщает, — подытожила она. — А он другой судьбы для себя не видит.
Странно. Я считал Димку Зеленчука совсем другим.
— Так что мы уже две недели не пара, — лукаво сообщила Ленка. — И парня у меня тоже нет.
Я промолчал.
— А Быкова дура! — заявила Ленка, не дождавшись от меня ответа. — Я ей так завидовала… Ты такой…
Она отвернулась.
— Лен, меня тоже ждёт другая жизнь, — сообщил я. — И тоже не в городе.
— Плевать! — отозвалась она. — За тобой бы я пошла на край света!
Всю дальнейшую дорогу мы молчали. Перед её остановкой я встал, пропуская её на выход. Она не проронила ни слова. Я тоже промолчал. В кавалеры к ней напрашиваться не хотелось, портить отношения тоже. А завтра она уже успокоится.
Из дома я позвонил Устинову. Он словно ждал моего звонка.
— Никуда не уходи, — сказал он. — Сейчас буду.
Последняя наша встреча была позавчера. На ней я не стал озвучивать свои подозрения. Сегодня, что называется, припекло. Я стал подозревать, что так называемое ощущение чужого глаза в спину — слежка со стороны КГБ. Вот мне и захотелось прояснить данный вопрос. Кстати, Денис не знал, что я могу отличать правду от вранья. Этим я и решил воспользоваться.
Он приехал через полчаса. Не на машине, своим ходом. Как всегда, при параде — в строгом темно-синем костюме в тонкую светло-синюю полосочку, светло-серой рубашке, темно-синем галстуке в белый мелкий горошек. В этом костюме я его еще не видел.
Он повесил на вешалку пальто, разулся. Я указал ему на тапочки.
— Пошли на кухню, — прямо у порога предложил я. — Чаю налью.
Он замялся.
— Да я вроде только пообедал. За компанию посижу.
— Тогда пошли ко мне в зал, — согласился я и поинтересовался. — Денис Владимирович, вот скажи мне, как художник художнику, сколько у тебя этих костюмов? Я тебя в этом вижу первый раз, а он же не новый…
Устинов повернулся ко мне, усмехнулся: