— Петр Алексеич! С прибытием! — Орлов поприветствовал меня.

— Здравствуй, что за митинг? — я перевел взгляд на Магницкого.

Старик виновато кхыкнул в кулак.

— Петр Алексеевич, простите великодушно, что беспокоим в такую рань, — произнес математик. — Мы уж с час как прибыли. Да вот капитан Орлов, в точности исполняя ваши распоряжения, на территорию нас не пускает без личного вашего дозволения. И должен заметить, я с ним полностью согласен. Порядок прежде всего.

Я покосился на Орлова. Тот лишь едва заметно дернул плечом.

— Леонтий Филиппович может проходить, — спокойно произнес он, косясь на спутника Магницкого.

Ну да, приказ есть приказ: посторонним вход воспрещен, хоть ты папа римский. И ведь абсолютно прав.

— Все верно, Леонтий Филиппович, — ответил я, подходя ближе. — Рад вас видеть. Стряслось-то что?

Мой взгляд скользнул по парню. Тот выдержал его спокойно, без тени подобострастия, лишь слегка склонил голову в знак уважения. Было в нем что-то такое, основательное, рабочее. Руки, чуть крупноватые для его фигуры, с въевшейся в кожу металлической пылью, выдавали в нем человека, который привык держать в руках инструмент, а не гусиное перо.

— Не то чтобы спешка, Петр Алексеич, — продолжил Магницкий. — Скорее, следствие нашего с вами давнего разговора. Я ведь не один прибыл.

Он положил руку на плечо своему спутнику.

— Барон, — торжественно, с едва скрываемым триумфом в голосе, продолжил Магницкий. — Я давно говорил вам, что ищу себе в помощники человека с золотыми руками и светлой головой, способного и чертежи читать, и металл чувствовать. Кажется, я его нашел.

Он говорил медленно, с расстановкой, явно наслаждаясь моментом.

— Я выписал его из Навигацкой школы. Он был там лучшим. Не по арифметике или навигации, правда. По части механики и работы со станками. Он одержим идеей создания таких хитроумных машин, что смогут обрабатывать металл с точностью, доселе невиданной. Позвольте представить…

Магницкий сделал театральную паузу, подталкивая своего протеже чуть вперед. Молодой человек шагнул, выпрямился и посмотрел на меня.

— Его фамилия — Нартов.

На мгновение мир вокруг замер. Шум утреннего ветра, фырканье лошадей, даже далекий стук молотов из моих цехов — все это пропало, растворилось. В ушах звенело только одно это слово. Нартов. Для Орлова, для Магницкого, для любого другого человека в этой эпохе это была просто фамилия. Обычная, ничем не примечательная. Но для меня, человека из будущего, это имя — нечто.

Андрей Константинович Нартов.

Я смотрел на этого худощавого парня и видел перед собой титана. Будущего гения русской инженерной мысли. Личного токаря Петра Великого. Человека, который изобретет первый в мире токарно-копировальный станок с механизированным суппортом — машину, опередившую свое время на десятилетия.