Когда нечем ответить, нужно использовать что есть. Сертоний собирался пустить в ход гоблина и тролля. Артефакт они не найдут, да это и не важно. Главное, чтобы они порвали как можно больше паутинок противника, привлекли его внимание, а уж Сертоний сам выследит неведомого соперника. В конце концов, должность ректора он получил только благодаря своей хватке и уму.

Маг еще раз вспомнил про хитрый водонапорный механизм и усмехнулся: кому-то предстояло здорово поломать голову, чтобы найти логику в действиях этой парочки. А он позаботится о тех, кто попытается убрать с игровой доски его пехотинцев.

Эпилог

Эпилог

Посол Луфарды, находясь в своем рабочем кабинете, нервно смотрел, как его собеседник дегустирует «Лесной ручей» тридцатилетней выдержки. Личный посланник монарха небольшого, но весьма склочного государства поднял на посла выцветшие серые глаза и сказал:

— Отличное вино у вас, господин Дормез! Вы всегда славились умением наливать его нужным людям, и не только им. Наш король очень надеется, что вы выполните его задание и отыщете этот дневник. Восточная Ветвь упорно не хочет сотрудничать с нами и уступить нам Тиршельский перешеек и Сосновый полуостров. Не мне вам объяснять, как нам важен выход к Коралловому морю.

— Разумеется, я вас понимаю, господин граф, но вы же знаете, что эльфы ни за что не позволят нам присоединить эти земли. Никто не желает, чтобы Сиркийское герцогство стало нашей провинцией.

— Вот поэтому наш король и возлагает особые надежды на ваш опыт и ум. Обязательно нужно разыскать дневник отца этого эльфийского засранца. Тогда он станет куда сговорчивей, зная, что трон под ним висит на мемуарах его отца — сутенера. И только от нас зависит, узнают об этом другие эльфийские Дома или нет.

— Приложу все силы, — в очередной раз пообещал Дормез. — Но вы понимаете, что для этого потребуется очень много золота. В Эркалоне никто не говорит без денег.

— Как и везде, — усмехнулся граф. — Денег не жалейте! Я привез достаточно, чтобы купить с потрохами половину Эркалона.

Посол тихо вздохнул, поражаясь наивности всесильного посланника. Из двадцати тысяч золотых треть должна была уже послезавтра уйти на оплату карточных долгов самого Дормеза. Еще треть нужно было отложить на старость — годы шли и отставка была не за горами (всего лишь каких-то пять-десять лет, если ему не отсекут голову за какую-нибудь невольную провинность). Искать чудовищный компромат на владыку Восточной Ветви, имея на руках жалкие несколько тысяч монет, было очень самонадеянно. Но требовались активные действия. Дормез полагал, что помимо дневника можно найти еще какие-нибудь факты из жизни основателя новой эльфийской династии. На крайний случай у посла был на примете эльфик, весьма похожий на профиль царствующего эльфа. А как делать признательные завещания, посол знал не понаслышке, гражданская война в соседней Фиоле разгорелась не без его участия.