— Тогда начнём с официальной части.

За ними действительно наблюдали: стоило Альбертине произнести фразу, как дверь отворилась, и в гостиную вошли двое мужчин в одинаковых чёрных костюмах. Первый оказался юристом, он разложил на столике бумаги, которые предстояло подписать старым дедовским способом — авторучкой; второй остался у дверей.

— Кто он? — отрывисто поинтересовался Кравец, ставя подписи в указанных юристом местах.

— Священник. — Альбертина мягко улыбнулась. — Как и всякой невесте, мне хочется, чтобы этот день длился вечно, но время поджимает.

— Если что, я никуда не тороплюсь.

— Торопишься, милый, и гораздо больше, чем я.

Кравец помрачнел, а поставив последний автограф, сообщил:

— Кажется, у меня поднимается температура.

— Это от волнения. — Альбертина поднялась с кресла. — Святой отец, вы не забыли кольца?

— Как я мог? — Священник подошёл ближе. — Нужен второй свидетель.

— Я как раз тут. Извините, немного задержался по службе. — Янг аккуратно прикрыл за собой дверь и протянул Альбертине букет белых роз. — Ваш аксессуар, миледи.

— Вы весьма внимательны, Джереми.

Янг склонил голову.

— Я должен был догадаться, что ты в деле. — Кравец покосился на невесту. — Ты всё предусмотрела.

— Поэтому я стану тебе идеальной женой. — Она провела рукой по щеке жениха. — А ты мог бы хоть сегодня побриться, милый.

— Я слишком потный для всего этого, — отозвался Кравец, занимая своё место.

Церемония не заняла много времени. Помимо стандартных фраз, прозвучало, что она проходит «в момент ужасной катастрофы» — так священник отдал дань происходящему. Точнее, намеренно подчеркнул происходящее, не забыв добавить, что для него «большая честь соединить любящие сердца именно сегодня, показав всему миру, что нет в мире силы, способной превзойти Любовь». Невеста была взволнована, жених задумчив. Кольца подошли идеально.

Когда с формальностями было покончено, и гости покинули гостиную, оставив влюблённых наедине, Кравец резко посмотрел на жену, и Альбертина без напоминаний протянула ему шприц.

— Сука. — Он ловко сделал себе инъекцию, бросил шприц на столик и прошёлся по комнате. — Сука.

— Не стоит благодарности, милый, — прощебетала новобрачная.