— Мы открыли карты и теперь готовы слушать тебя, — произнесла Альбертина, жёстко глядя Паскалю в глаза.

— Вы уже знаете, что Грааль существует. — Фрикмейстер кивнул на руку, на которой не осталось и следа от сделанного Джадой пореза. — Чем я могу вас удивить? Тем, что скромный научный руководитель Лаборатории биомеханического моделирования придумал генофлекс? Эта история всем известна. Ну, не полностью, конечно, никто не любит рассказывать о том, что нашей основной задачей было создание боевых вирусов. А где вирусы, там и вакцины. SAS оказался очень похож на одну дрянь, над которой мы как раз работали. Мы даже решили, что он утёк из

лаборатории конкурентов, но это до сих пор не доказано…

— Всё это известно и нас не интересует, — грубовато бросил Кармини.

— Что тебя вообще интересует, кроме денег? — В голосе Паскаля послышались презрительные нотки.

— Много чего, — не остался в долгу старик. — Денег, как ты понимаешь, у меня вдоволь: корпорации щедро заплатили и продолжают платить за биочип.

— Но об обратной связи ты им не рассказал.

— Ещё не время, — мягко обронила Альбертина. Она идеально быстро меняла тональность. — Паскаль, прошу, не обращай внимания на Габриэля — он излишне импульсивен. Мне же твой рассказ интересен.

Договорились они заранее или нет, осталось «за кадром», но они идеально работали в паре. Кармини гнул одну линию — «плохого полицейского», Альбертина изображала «хорошего», но при необходимости давила.

— Обычно открытия подобного уровня совершаются группой учёных, каждый вносит свой вклад… — Паскаль позволил себе лёгкую усмешку, — в общий котёл. Но генофлекс — полностью мой ребёнок, других отцов у него нет. И вы не представляете, как я был счастлив, когда выяснил, что он идеально блокирует SAS. Да, люди сели на генофлекс, но зато остались живы. Мы победили пандемию, но SAS никуда не делся, и я продолжил исследования, надеясь изменить генофлекс так, чтобы хватало одной инъекции на всю жизнь. Я хотел снять человечество с крючка корпораций, одна, ну, максимум, две прививки в течение жизни, но получил совершенно другой результат… Которым, по глупости, поделился с лучшим другом.

— Ты бы не рассказал о побочном эффекте? — спросила Альбертина.

— Нет.

— Почему?

— Чтобы продавать самому, — проворчал Кармини.

— Чтобы не увидеть мир, на который я смотрю теперь каждый день.

— Мир, победивший болезни? Мир здоровых и красивых людей? Мир, в котором каждый может стать кем хочет, а учитывая, что люди могут жить по сто и больше лет, можно в течение жизни попробовать всё. — Голос Альбертины стал совсем мягким, проникновенным. — Ты уже выпустил джинна из бутылки, Паскаль, и обратно его не загнать.