— Вы уже поняли, как сильно ошиблись?

— Вряд ли он сумеет вас порадовать.

— Или удивить.

— Или удовлетворить!

— Но мы не обидчивые!

— Идите к нам.

— Зачем? — поинтересовалась Миззи.

— Повеселимся.

В пылу страсти один из маридов вскочил на ноги и принялся изображать, как, по его представлению, нужно веселиться.

— Познаете настоящих мужчин.

— Вам точно понравится.

Девушки переглянулись, после чего Лиззи покачала головой:

— Вас вдвое больше, чем нам интересно.

— А там — вдвое меньше.

— Если там вообще хоть что-то есть!

Мариды громко заржали. Однако весело было только им: несмотря на то, что окружающие внимательно следили за развитием скандала, вставать на чью-либо сторону никто пока не спешил — все ждали ответа лепрекона, щедрого с подружками, но неприятного в общении, и особенно неприятного с теми, кто его задирает. Какое-то время рыжий отвечал на выпады черноволосых снисходительной улыбкой, показывая, что как бы громко собаки ни лаяли, караван пойдёт в тот номер, который он снимет, но по мере того, как фразы распалённых маридов становились всё более оскорбительными, улыбка из снисходительной превратилась в натянутую, и в конце концов рыжий вальяжно осведомился:

— Вы что, завидуете моим девочкам?

Вопрос прозвучал в паузе между репликами черноволосых, поэтому получилось не только нагло, но и громко, на весь зал. Смысл вопроса мгновенно дошёл до всех гостей заведения и вызвал смех — за некоторыми столиками, и тяжёлый вздох у бармена, который понял, что драки не избежать. Однако прежде, чем оскорбиться, мариды ещё раз пересчитали друг друга, убедились, что их по-прежнему четверо, после чего медленно поднялись на ноги и угрожающе уставились на продолжающего сидеть лепрекона:

— Как ты нас назвал?

— Сегодня я занят, но вы можете предложить мне свои услуги завтра — вдруг повезёт?