– Тебя не было, и ты ничего не видела. Он был сломлен, когда ты сбежала. – Лицо Дафны покраснело и сияло даже в свете тусклой неоновой лампы.

– Я уверена, ты его утешила.

За этот комментарий Дафна хотела пнуть Шторми, но ей не удалось. Вместо этого она поскользнулась и упала на копчик.

Рыдая, она потирала свою дрожащую руку, которая ее уже не слушалась.

– Ты… бессердечная… сволочь! – хныкала Дафна.

– А ты абсолютно слепа, – ответила ей Шторми.

– Может, мы абстрагируемся от этого и подумаем над решением нашей проблемы? – спросила Рейна. – Если мы ничего не будем делать, повстанцы нас убьют.

– Они хотят нас убить? – Дафна поднесла руки к лицу.

– Скорее всего.

Если я тебя не убью, мысленно добавила Рейна, но она пока не будет говорить об этом Дафне, чтобы с ней не случился истерический припадок.

– Я могу притвориться, что падаю в обморок. Они откроют дверь, это застанет их врасплох, и мы сбежим.

– Это не сработает по множеству причин, – сказала Шторми, и Рейна согласно кивала. – Еще мысли?

Больше идей не было. Камера не предоставляла им ни единой возможности сбежать. Единственным входом была дверь, которая была плотно заперта, и вентиляционная шахта в стене. Если с помощью ножа открутить сетку, можно едва просунуть руку в отверстие.

Время тянулось, и ничего не происходило. Рейна и Шторми сидели рядом друг с другом, чтобы было теплее. Дафна рыдала, пока наконец не заснула. Шторми не прекращала гладить Рейну по голове, но ей не удавалось успокоить дочь.

– Я могу сделать это, – прошептала она, наконец, когда Дафна захрапела. – Мы скажем, что это сделала ты.

– Ни в коем случае, – Рейна вытянула шею.

Мысль о том, что они убьют Дафну во сне, была невыносима.

– Ее смерть будет на моей совести, – говорила Шторми. – Не на твоей.

– Мам, мы не можем просто взять и… – она даже не могла сказать этого вслух.