– Я знаю, – прошипела Рейна.

– А знаешь ли ты, что это он помог бомбе попасть в Авентин? Той самой бомбе, которая убила твою подружку Андромеду.

Девушка не знала этого, но теперь, когда она услышала это, она все поняла. Вина, лежавшая у него на сердце, которая поедала его изнутри каждый раз, когда он смотрел в глаза Рейны. О, Ларк! Почему он просто не рассказал ей об этом?

– Твой отец, твоя прежняя любовь, твоя новая любовь… Все они обычные лжецы, – Болт грустно покачал головой. – Твоя любимая Шторми умерла. Твоя настоящая мать презирает тебя. У тебя нет никого в этом мире…

Рейна рассматривала брошь Кассиана, лежавшую перед ней, и положила руки на колени. Странно, но ей становилось все спокойнее. Ее пульс и дыхание приходили в норму. Болт больше не сможет запугать ее, потому что она видит его насквозь. Он хотел унизить ее, забрать у нее надежду. Хотел сломать ее, потому что для того, что он задумал, она должна быть сломлена. Он хотел, чтобы она почувствовала себя одинокой, но она не была одинока.

– Ничего не хочешь сказать, девочка?

– Ты позвал меня сюда, чтобы сказать, как ты мне сочувствуешь?

– Чтобы пообщаться с тобой. Я все-таки обязан тебе жизнью. Хочу отплатить тебе добром.

Что вообще Шторми нашла в этом психопате?

– Если твои слова не относятся к делу, не трать их впустую, – сказала Рейна.

– Это у тебя от Шторми, – кивнул Болт. – Она была невероятной женщиной.

– Именно.

«И она любила меня гораздо больше, чем тебя. Ты поэтому меня так ненавидишь?»

Девушку отвели обратно в камеру.

– Солнце, – Кассиан подбежал к ней, но она оттолкнула его.

– Что случилось? – спросил Морфей в замешательстве, обнимая свою сестру.

– Я все знаю, – прошептала Рейна, глядя на Кассиана, отшатнувшись на несколько шагов назад.

Она слишком хорошо знала это выражение лица. Он чувствовал вину.

– Я… – он замолчал, но ничего не сказал. – Солнце, все не так, как ты думаешь.