– Разве он не подопытный кролик в Черном Панцире?

– Он в моей голове, – возразила Рейна, указывая на висок.

Она знала, что это звучало странно, и не было ничего удивительного в том, что Рэн расхохоталась.

– Ты правда им доверяешь? – спросила она Ларка. Ей надо было задавать вопрос вслух, потому что шар, судя по всему, не мог читать ее мысли.

– Нет, но мы в них нуждаемся.

– А что будет, когда мы спасем тебя?

– Они же уже сказали тебе.

– Скажи мне это еще раз, – сказала Рейна, закрывая глаза. – Я хочу это услышать.

– Когда мы освободим тело Ларка… мое тело и стража, мы вернемся. Тогда рой снова будет объединен.

– А что вы будете делать потом?

– Мы покинем страну Хоуп. Рейна, мы не хотим войны. Это противоестественно для нас. Мы знаем, что в это сложно поверить, но мы здесь только затем, чтобы наш рой снова воссоединился. Мы не можем никого оставить.

– Ты уйдешь… – Нет, Рейна отказывалась в это верить. Она хотела найти способ вернуть Ларка и превратить его в нормального человека.

– Это единственный способ, Рейна. Единственный способ закончить войну.

– Она сама с собой разговаривает? – спросил Эрос.

– Она сумасшедшая, – сказала Рэн, не спуская глаз с Благословенной. – Действительно сумасшедшая.

Мятежница сделала шаг вперед и приставила лезвие к горлу Рейны. Та отшатнулась, но нож все еще был прижат к ее коже. Рэн была настроена серьезно.

– Я могу это доказать, – прохрипела Рейна. – У вас есть укрытие, где вы прячете детей. Вы называете их Дикими Хорьками.

– Ладно, – кивнула Рэн. – Давай сыграем в игру. Скажи мне, кто такой Красноглазик.

– Крыса ребенка-повстанца, которого зовут Баг. Болт оставил его в больнице, – сказал Ларк в голове Рейны, и она повторила сказанное.

– Он умер? – спросила Рэн, и на ее лице появилась тень сожаления.