Военное влияние ощущалось повсюду. В коридорах института теперь постоянно дежурили охранники в форме армии Республики. Многие лаборатории были реквизированы под военные нужды, а оставшиеся работали по строгому графику, согласованному с военным командованием. Даже учебные мастерские факультета космической инженерии теперь использовались для ремонта поврежденных истребителей, доставляемых с фронта. Студенты шутили, что КТИ больше напоминает военную базу, чем учебное заведение.

Но Алекс понимал серьезность ситуации. Каждый день приносил новости о потерях на фронтах, о захваченных сепаратистами системах, о новых ужасающих боевых дроидах противника. Республика нуждалась в технологическом превосходстве, и их работа могла стать ключом к победе.

Основой их исследований были стандартные нейроинтерфейсы производства компании "Сайботех" — те самые устройства, которые использовались на вступительных экзаменах в институт. Это были довольно совершенные системы, способные не только считывать простые мысленные команды, но и передавать сложные концепции и образы напрямую в мозг пользователя.

— Проблема современных нейроинтерфейсов не в аппаратной части, — объяснял доктор Кейн, один из ученых команды. — Железо у нас отличное. Проблема в программном обеспечении.

Алекс быстро понял суть проблемы. Его знания корабельных систем помогали понимать сложность интеграции — подобно тому, как в современном звездолете сотни подсистем должны работать согласованно, нейроинтерфейс должен был координировать множество корабельных функций через сознание пилота. Компания "Сайботех" купила производственные шаблоны и программное обеспечение для нейроинтерфейсов пятьсот шестьдесят лет назад у другой компании, которая к тому времени уже исчезла. Та, в свою очередь, приобрела технологии у своего предшественника две тысячи лет назад, и так далее.

— По сути, мы имеем дело с луковичной архитектурой, — пояснила доцент Велл. — Каждая компания добавляла свои слои защиты и функциональности поверх существующего кода, не удаляя предыдущие. В результате современный нейроинтерфейс содержит программные слои, созданные десятками разных компаний на протяжении тысячелетий.

— И мы пытаемся добраться до исходного кода? — спросил Алекс.

— Именно. Мы постепенно снимаем защиты, слой за слоем, чтобы понять базовые принципы работы системы. Только так мы сможем настроить интерфейс для взаимодействия с корабельным оборудованием.

Работа была кропотливой и требовала огромного терпения. Каждый слой программного обеспечения был защищен корпоративными шифрами и системами безопасности. Команде приходилось изучать документацию компаний, которые исчезли столетия назад, расшифровывать устаревшие протоколы, обходить системы защиты интеллектуальной собственности.