– Увы, это так, – сокрушенно покивал Аристарх Леонидович. – Главное зло современного мира, на мой взгляд. На вашем, с позволения сказать, телефоне только несколько входящих звонков с номеров, на которые нельзя дозвониться.
– Все верно, – согласился я. – Это цифровая телефония. Последний раз мне позвонили девять дней назад, чтобы назвать время и место встречи: здесь, в Анненбауме, в пабе «О’Рурк», где я вчера и встретил Графа с компанией.
– Почему не взяли с собой личный смартфон?
– Деловая этика. Если что-то пойдет не по плану, нужно максимально затруднить получение любой информации обо мне.
– Как видите, в нашем случае это не сработало, – констатировал Аристарх Леонидович. – Но вы, конечно, не могли предположить, с человеком какого масштаба придется иметь дело. Итак, потенциальный клиент не явился на встречу. Почему вы не уехали сразу, а застряли тут на неделю?
– Размышлял, – ответил я. – К тому же, если говорить откровенно, у меня не было других вариантов. Так что не все ли равно, где сидеть без дела – в Анненбауме или в Петербурге?
Аристарх Леонидович помолчал, задумчиво глядя на угасающий под толстым слоем белого пепла тлеющий кончик сигары, и вдруг спросил:
– Что движет вами по жизни, Родион Александрович? Что для вас ценно? Ведь быть не может, что только деньги, вы слишком умны для этого. Вера? Любовь?
– Ни то, ни другое, – ответил я честно. – Жизнь ценится не сама по себе, а потому, что существует страх перед смертью. На самом деле люди не любят жизнь, но лишь боятся смерти.
– Тогда, быть может, надежда?..
– Надежда не более чем морковка, подвешенная у морды осла. А страх смерти – это кнут погонщика, ну или морковка сзади.
Аристарх Леонидович усмехнулся.
– Если вы ни во что не верите, ничего не любите и ни на что не надеетесь, то зачем вы живете?
– Из любопытства. Одна знакомая девушка сказала как-то, что умирать обидно – это как будто уйти из кинотеатра до того, как кончится фильм. Мне интересно досмотреть до конца.
– Звучит довольно амбициозно, – заметил фон Зильбер. – Что ж, меня все устраивает. Перейдем к делу.
Он встал и снова подошел к окну, сцепив за спиной руки и глядя в заштрихованную начавшимся дождиком серую пустоту. Я ждал.
– Я уже говорил вам, что жизнь знати – это не возлежание на перинах из облаков, как представляется простонародью, а постоянная борьба, прежде всего, друг с другом. В этом нет ничего нового, возьмите хоть мифологию, хоть историю: от античного Олимпа до двора Короля-Солнце и наших времен вы увидите одно и то же. Я пользуюсь покровительством в самых высших кругах нашей аристократии: мой проект курирует лично лорд-камергер, входящий в попечительский совет вместе с лордом-адмиралом, но при этом отношения между ними самими весьма напряженные. Говоря языком обывателей, они возглавляют две противостоящие друг другу башни. Отцы остальных воспитанников не сталкиваются друг с другом прямо, но тоже ведут свои сложные игры, поэтому, хочу я того или нет, но и Академия Элиты оказывается встроенной в систему сдержек и противовесов, к сожалению, в качестве объекта, а не субъекта.