— Ну вот, теперь вижу, что ты молодец. Закусить хочешь?

— Нет, спасибо. Я недавно ел.

— Как хочешь. А вот это вот все-таки выпей. Это не повредит!

Старик отлил из банки в стакан красного сиропу и плеснул в него спирту. Мирек выпил жгучую липкую жидкость и сразу почувствовал, как от желудка по всему его телу разлился приятный огонь.

— А теперь, милок, давай одеваться…

Старичок извлек откуда-то из-за мешков и бросил на ларь старые штаны, заляпанные мукой и тестом, латаную рубаху, ветхий свитер, куртку, покрытую коркой ссохшегося теста, рваные носки и стоптанные ботинки. Мирек все это молча напялил. Когда он был готов, старичок придирчиво осмотрел его и, видимо, остался доволен:

— Пекарь, милок! Настоящий пекарь!.. Только еще мучицы надо добавить!..

С этими словами он поддел из мешка пригоршню муки и обсыпал ею Мирека с головы до ног. Переодетый в заскорузлое тряпье и весь в белой мучной пыли, Мирен действительно был неузнаваем. В довершение ко всему старичок достал с полки белую шапочку и нахлобучил ее Миреку на голову.

— Теперь можешь ехать, милок, куда угодно. Пойдем!

— Погодите! — Мирен взволнованно схватил старичка за узловатую руку.

— Ну, что еще? — спросил тот ласково.

— Вы так много для меня сделали, а я вас совсем не знаю. Как мне отблагодарить вас?

— А зачем тебе благодарить, милок? Ты человек — я человек. Ты чех — я чех. Вот тебе и весь сказ. Ну, пойдем. Там уж, вероятно, заждались тебя.

Они вышли из каморки и очутились в пекарне. Воздух здесь был раскален. В огромной печи гудело пламя. Двое полуголых потных парнишек быстро и умело плели из теста крендели и кидали их на широкие листы. Они лишь мельком взглянули на Мирека. Весело засмеялись и снова занялись своим делом. Старичок погрозил им пальцем и, не останавливаясь, вывел Мирека из пекарни в прохладный, сумрачный коридор. Здесь на пустых ящиках сидели двое парней в синих рабочих блузах. Они поднялись навстречу Миреку. По скованности их движений, по настороженным взглядам Мирек сразу догадался, что это не те парни, которые помогли ему убежать с площади Карла. Он недоверчиво покосился на них и остановился в нерешительности.

Тогда один из них подошел к нему вплотную и тихо сказал:

— “Ольга”!

— “Верность”! — поспешно ответил Мирек.

— Как самочувствие?

— Отлично!

— Тогда едем!..