— Я Том Бродбент. Это моя жена, Салли.

Женщина заулыбалась.

— Все правильно, Робби Уэзерс — это я. Большое спасибо, что приехали.

Они проследовали вслед за ней в удивительно милое ателье с окнами под потолком. Белые стены были увешаны пейзажами. Необычной формы камни, отшлифованные дождями куски дерева, старые кости и ржавые железки в художественном беспорядке лежали на столах у дальней стены.

— Садитесь. Хотите чаю? Кофе?

— Нет, спасибо.

Они сели на специально свернутый японский матрас, а Робби Уэзерс тем временем вымыла руки и, сняв повязку, встряхнула кудрявыми волосами. Подвинув деревянный стул, она присела напротив Тома и Салли. В ателье струился солнечный свет. Повисло неловкое молчание. Том не знал, с чего начать.

— Так значит, — сказала Робби, глядя на него, — это вы нашли моего отца?

— Да.

— Я хочу, чтобы вы мне все рассказали: как обнаружили отца, что он говорил… всё.

Робби, видимо, была женщиной деловой и прямодушной.

Том начал говорить. Он рассказал ей, как услышал выстрелы, как подъехал посмотреть, в чем дело, и нашел на дне ущелья ее умирающего отца.

Робби, помрачнев, кивнула.

— А как именно он… упал?

— Лицом вперед. Ему несколько раз стреляли в спину. Я перевернул его, сделал искусственное дыхание, и он открыл глаза. — Том замолчал, сомневаясь, не слишком ли вдается в детали.

— Он выжил бы, если бы его вовремя вывезли оттуда?

— Нет. Раны были смертельны, и шансы равнялись нулю.

— Понятно.

Робби ухватилась за край стула, и у нее побелели костяшки пальцев.

— Ваш отец сжимал в руке какой-то блокнот. Он велел мне взять его и отдать вам.