– Марта, брус!

Дверь только начала приоткрываться, когда снаружи в нее что-то врезалось. По доскам скрежетнули страшенные когти, и, вопреки уговору, ведьма не отступила, а испуганно взвизгнула и уперлась ногами в пол. В щель просунулась длинная лапа, вся какая-то серая и морщинистая; барон молодецки хекнул и рубанул по ней топором – ливанула вонючая кровь, на пол полетела отрубленная кисть.

Гуль! Ну конечно, кто же еще мог завестись на заброшенном кладбище!

– Открывай, дура! – крикнул я, спеша прикончить скрывшуюся из виду гадину. – Живо!

Марта вздрогнула и отшатнулась назад, распахивая дверь. Под самой притолокой мелькнуло смазанное движение, эфирный заслон перехватил сиганувшую с крыши тварь и сильно прогнулся, но все же сдержал рывок, а затем и вовсе вернулся в исходное положение, отбросив гуля к стене противоположного строения. Обрывки плетения спеленали низкорослого уродца с пастью, полной треугольных зубов, и противоестественно длинными передними конечностями и не позволили ему броситься наутек. Уве затейливо крутанул жезлом, и с того сорвалась кроваво-красная искра; боевое плетение врезалось в гуля, прожгло морщинистую серую кожу и полыхнуло жгучим пламенем.

– Добивайте! – крикнул я, а сам бросился за подранком, несшимся прочь на трех лапах.

Тварь шустро юркнула за угол, и я упустил ее из виду, но следа не потерял, благо дорогу указывали брызги гнилой крови и оскверненного эфира. По ним в итоге и отыскал на кладбище дыру в земле у одного из надгробий. У этого уходившего на неведомую глубину лаза никакой магической ловушки не было.

Ангелы небесные! Удрал!

Я досадливо выругался, но сразу взял себя в руки, выудил из подсумка бомбу и сдвинул стопор заводного огнива. Сыпанули искры, вспыхнул воспламененный фитиль, и начиненный порохом чугунный корпус полетел вслед за гулем. Гулко грохнул взрыв, вырвались из-под надгробий клубы сизого дыма, а потом земля дрогнула и просела сразу в нескольких местах, следом повалилось с полдюжины могильных камней. Ну хоть так…

Когда я вернулся к амбару, тело пораженного заклинанием гуля еще догорало. Плоть шипела и плавилась, а Уве, Марта и Микаэль с интересом наблюдали за происходящими с ней метаморфозами. Барону Триге единственному не было до сдохшей твари никакого дела, он вывел из амбара конька и спешно седлал его.

– Я уезжаю! – объявил проводник, перехватив мой недоуменный взгляд. – До Уллимонтиса доберетесь сами. Просто не сворачивайте с дороги.

– Мы так не договаривались!

– Жизнь дороже! Не собираюсь на обратном пути ночевать в этом проклятущем месте!