Хлодвиг Кранц, несмотря на пробитую кирасу и промокшую от крови штанину, принялся руководить обустройством лагеря, велел выставить караулы, разжечь костры и принести воды. Сеньора Белладонна взяла себе в помощь двух человек посмышленей и занялась ранеными, благо у всех, кроме магистра Фогеля и лишившегося руки бойца, состояние оказалось стабильным.
Сам я, хоть и чувствовал себя не лучшим образом, в срочной помощи не нуждался. Лицо с левой стороны горело огнем, но неглубокие царапины уже не кровоточили, просто распухли и болели. Я осторожно ощупал скулу и вдруг вспомнил о ведьме.
– Где Марта?!
– Блюет, – предельно лаконично и вместе с тем весьма емко обрисовал ситуацию маэстро Салазар.
Он невесть где раздобыл фляжку с вином, но сам пить не стал и по доброте душевной сунул Уве. Школяр присосался к горлышку, будто младенец к титьке, и с блаженным видом зажмурился. Сейчас ему было точно не до меня и моих благодарностей, так что я в сопровождении Микаэля отправился проведать Марту. Ту продолжало полоскать на площадке, где мы схлестнулись с мушкетерами, и три свежих трупа, один из которых разорвало надвое и поджарило эфирной плетью, не имели к плачевному состоянию девчонки ровным счетом никакого отношения.
– Голова кружится, – пожаловалась Марта. – Закрою глаза – кружится. Открою – кружится еще сильнее.
– Пройдет, – уверил я девчонку, перевернул покойника на спину и всмотрелся в его лицо, благо его подсветило сияние полной луны. Рыжеватые волосы, веснушки, приметное родимое пятно на щеке. Глаза разве что теперь не жуликоватые, а просто мертвые.
Святые небеса!
Я в своей памяти на лица нисколько не сомневался, и все же исключительно на нее полагаться не стал, попросил взглянуть на покойника еще и Марту.
– Видела его раньше?
Девчонка страдальчески сморщилась, но все же взяла себя в руки и перебралась к мертвецу.
– Ага, помню его. Он тебе на рынке о ведьме рассказал.
Да! Именно этот ныне покойный прощелыга и поведал мне о старой сарцианке с бельмом на глазу, которая увела племянницу вдовы Ланге!
– О чем это вы? – заинтересовался Микаэль.
– Да все просто, – скривился я. – Один чрезвычайно умный сеньор разбросал хлебные крошки, только и всего…
Маэстро Салазар в минуты своей вынужденной трезвости отличался ясным и живым умом, а потому моментально сообразил, о ком идет речь, и ухмыльнулся.
– Поставил силок на бойцового петушка, а поймал хладнокровного василиска.
– Все так, все так, – покивал я. – Теперь бы еще понять, как это обстоятельство обернуть в свою пользу…
Эпилог
Эпилог