И вы знаете, с какой радостью мы встречаем возвращение групп, особенно в целости и с победой.

И, к моему счастью, после прихода в нашу бригаду молодой офицера, Максо Мелана, я практически никогда не знал, что такое уходить из системы, потеряв группу. На нашу долю выпадали всякие задания, и практически всегда с огромным риском, такие задания, где нужно было использовать нестандартные подходы и решения. Отправляя своего друга Мелана в очередной смертельный рейд и понимая что шансов на возврат практически нет, душой всегда чувствовал, что этот спокойный и немногословный воин вернется. Так оно и было. Вы знаете флотские негласные правила, про нахождение на мостике лишних людей, так вот у нас на «Миркоме», в нарушение всех традиций есть специальное кресло, для моего друга Максо Мелана, который не раз вытаскивал нас из всяких неприятностей.

Поэтому то, что произошло в системе Орка, не случайность, а закономерность, свойственная профессиональному воину, который всегда старался выиграть стычку, бой, сражение с минимальными потерями, за что его ценят все, кто имел честь воевать под его командованием.

Поэтому, - он сделал паузу, и в зал ввалилась толпа официантов, которые разносили по залу бокалы с дорогим, с очень дорогим вином, и раздавали всем присутствующим. Дождавшись, когда у всех будут в руках бокалы, Вэлк продолжил.

- Поэтому, давайте поднимем эти бокалы дорогого вина с личных виноградников генерала дер Терранома, за нашу победу! И главное за моего, точнее за нашего побратима, за ИСТИННОГО БОЛЯРИНА, который всей душой предан Республике, за ГЕНЕРАЛА МЕЛАНА!

Последние слова он буквально выкрикнул, а я, честно говоря, ушел в ступор. Вот это качественный слив и от кого? От своего другана!

Все громко крикнули поздравление, пока не понимая, что происходит, а Вэлк только подлил масла в огонь.

- После всего произошедшего, я буду первым, кто поздравил моего друга Максо Мелана с заслуженным званием генерал и назначением на должность командующего объединенной эскадрой Республики и ограниченного воинского контингента Империи.

Зал взорвался восторженными криками. Эмоциональная и информационная накачка была сделана великолепно. И я тихо и можно сказать грустно смеялся со всего этого. Они еще слили, что я болярин. Со стороны Вэлка это не могло быть ни оговоркой, ни экспромтом – четкий расчет, и не его, а того, кто стоит в тени и дирижирует всем этим концертом.

С разных сторон посыпались поздравления и восхваления, причем, что не маловажно, довольно все натурально и не наигранно. Я тихо, сквозь зубы прошипел своему адмиральскому другу-предателю: