— Ты её знаешь? — спрашивает Олег.

— Да, это по работе.

Он удивлённо поднимает брови.

— В некотором смысле, — добавляю я.

Олег понимающе усмехается.

— Ладно, — говорит он. — Пойду поработаю. Надо разобраться с твоими мухами. Спасибо за сигару.

— Не за что.

— Надеюсь, мы и дальше сможем покупать такие. И не только в виртуальности, — вздыхает Олег перед тем, как исчезнуть за дверью.

Несколько минут я сижу, обдумывая предстоящую встречу с Марной. Может, и правда, свозить её в лес на пикник?

Выхожу из кабинета и отправляюсь в детскую.

Там царит полумрак, только на полу лежит перечерченный оконной рамой квадрат бледного света. Няня серой грудой тряпья дремлет подле кроватки. Я делаю несколько шагов и смотрю на младенца.

Тристан лежит на спине, раскинув руки и ноги. Он судорожно дышит, периодически хватая ртом воздух. На мгновение мне кажется, будто передо мной распростёрт плохо работающий насос.

Я замечаю на маленьком лице тёмное продолговатое пятно и наклоняюсь, чтобы выяснить, что это такое, но оно вдруг начинает двигаться и стремительно исчезает из виду.

Содрогнувшись от омерзения, быстро выхожу из комнаты. Олег прав — насекомых надо травить! Перегнувшись через лестничные перила, кричу:

— Фёдор! Вызови морильщиков — у нас завелись тараканы!

Можно было бы, конечно, попросить Олега заняться этим, но я не хочу отвлекать его по пустякам. Пусть лучше прокачает охранные системы. Сейчас, когда я так близок к завершению работы над вирусом, нужно соблюдать особую осторожность.

Я возвращаюсь в комнату, не обращая внимания на проснувшуюся от моего крика няню, придвигаю к кроватке стул и сажусь. Тристан тяжело дышит, брови его нахмурены, глаза плотно сжаты. Должно быть, он видит сон. Надеюсь, не кошмар.

— С ним всё в порядке, — говорит няня.

Я прислушиваюсь к дыханию внука. Оно чистое, без хрипоты. Просто он слаб.

— Сходите на кухню выпейте кофе, — говорю я няне. — Мы побудем вдвоём.