Девочки подошли как можно более близко и наблюдали за гигантским деревом из близ расположенных зарослей. Анариэль легла на траву, и пригнула вслед за собой сестру.

– Сиди тихо, я чувствую, Тари уже идет сюда…

Исилиэль села на корточки и принялась рассматривать легендарного зверя из засады. Мелорн был самым могучим из деревьев, которые только могли видеть эльфы. Его гигантская крона держала на себе полнеба, и упиралась в землю не только за счет центрального ствола, но и сотен воздушных корней, которые опускались вниз стройными колоннами. Вокруг него и под ним не росло ни одно другое растение, он царствовал над этим местом, и был самым сердцем Священной рощи. Звук не доносил до девочек шороха его листвы, так высоко в небе были его ветки. Но между его корней бил из-под земли родник и образовывал небольшую заводь, из которой дальше бежал ручей. Вода не подмывала корни деревьев и было не до конца понятно, где она брала свое начало. Рядом со все известными Мелорнами, вне зависимости от места посадки, всегда бил целебный родник.

Анариэль показала пальцем сестре на фигурку Тари, показавшегося из тьмы. На фоне светящихся розовыми огнями колонн-стволов его высокая и сгорбленная фигура была уже хорошо видна. Тари еле передвигал своими высокими ногами, шерсть его была старая, местами или выпавшая, или свалявшаяся в грязные ковтуны. Огромные ветвистые рога, местами обломанные, украшали его треугольную голову.

Тари почти ничего не видел кругом своими закисшими глазами и долго плутал между воздушных корней, пока не подошел к центральному стволу. Он долго стоял напротив него, как будто желая убедиться, что он не ошибся и пришел туда, куда надо.

– Какой он страшный, он, наверное, заболел, нужно рассказать об этом папе!

Сестра тихонько шлепнула ее по заднице.

– Молчи, не звука больше!

Исилиэль кивнула головкой и принялась смотреть дальше. Тари уже очнулся от своей этой заторможенной спячки и начал чесать рога о кору центрального ствола. С треском летела и сама кора с дерева, и наросты с его рогов, фигура животного преображалась на глазах. Тари переступил на месте и принялся чесаться рогами с другого бока. Видимо, от этого занятия у него прибавлялось сил, и треск ломаемых рогов и кусков коры стоял еще громче. Бурая старая шерсть летела с него клочьями, открывая под ней соломенного цвета подпушек, закисшие глаза очистились и засветились ровным зеленым светом. На шее появилась грива, словно повязанный треугольный платок, здоровые молодые ноги поддерживали поджарую тушку животного, на голове которого осталось лишь четыре коротких отростка рогов, сверкающих золотым светом. Анариэль повернулась в сторону сестры.