— Михалыч, привет, — поздоровался я с комендантом, пожилым и грузным мужчиной. — Машка давно уехала, не помнишь?

— О, Костя? — вроде как не удивился он. — Приехал уже?

И, вроде как, замешкался перед решёткой, перекрывающей вход на лестничную клетку.

— А Мария Александровна ещё днём уехала, перед полуднем в аккурат.

— Оу, ясно, — произнёс я, словно так и должно было быть. И столь же беспечно спросил: — А меня тут никто не спрашивал?

— Да-э, нет, — Михалыч на секунду отвёл глаза, на долю секунды, но я заметил.

Чёрт, дед! Ну нахрена?!

Замок щёлкнул, решётка, наконец, открылась, и я протиснулся внутрь.

— Они наверху? — я упёр дуло пистолета в дряблый второй подбородок коменданта. — Отвечай!

— Ушли! Были, ваши, сказали, ты набедокурил чего-то, недолго были, потом ушли, — затараторил Михалыч.

Затем проглотил комок в горле, и я заметил, что его лоб с высокими залысинами покрылся крупными бисеринами пота.

— Маша?

— Н-нет, — он шумно вздохнул, обдав меня амбре из смеси чесночной колбасы и водки.

Бухаем на рабочем месте, значит?

— Она ушла раньше! Честное слово! Ты это, Кость, убрал бы писто…

Конец просьбы потонул в хрипе, потому что ствол погрузился в жировые складки на пару сантиметров.

— Пошли! — прошипел я. — И ни звука!

Толстяк кивнул головой. От него прямо-таки разило потом, видать сильно перепугался.

Мы поднялись по лестнице, я ловил малейший шорох, но тишина нарушалась только громкой мелодией, доносящейся откуда-то сверху. Это Маргарита Викторовна с третьего этажа, известная так же как просто Марго, экзальтированная дама под или за сорок, поразительно гармонично вписавшаяся в эту действительность. Говорят, у неё было по меньшей мере двое поклонников, которые обеспечивали ей тот уровень жизни, который она считала приемлемым для себя. Во всяком случае, мы никогда не видели, чтобы она где-то работала. Зато целыми днями слушала патефон, курила папиросы через очень длинный и тонкий мундштук, и носила подмышкой небольшую и злобную дворняжку, изображающую, видимо, чихуахуа или йоркширского терьера. Мерзкая тварь иногда заходилась среди ночи звонким лаем, будя всех соседей. Звали её Кнопа. Но женщина была на удивление приятной в общении, и совершенно не скандальной. Марго, я тебя умоляю, только не выходи сейчас из квартиры, ладно!

— Открывай! — сунул я Михалычу ключи, пихнув, для верности, пистолетом в почку.