– Я бы сейчас не отказался от кофе, – заговорил со мной спокойным голосом Санта, словно мой давнишний приятель, пришедший в гости, да еще и по моему приглашению.

– Чего? Ты кто вообще такой?– осмелев, заговорил я, хотя и отметил изысканность этой просьбы. Кофе, будь он не ладен! А почему не «Багама мама» с зонтиком? Ты влезаешь такой в чей-то дом, сидишь с пугающим выражением лица и в момент, когда в комнату входит ее хозяин, а тебе вроде бы как нужно объяснить свое присутствие, просишь пожарить тебе сырников. Но нельзя отрицать того факта, что такой поворот я никак не ожидал. В некотором роде меня это даже обескуражило и разоружило. Оборвав собственную речь, я продолжал ничего не понимать, и меня это злило и страшило одновременно, равно как и продолжать агрессивную словесную атаку я уже не мог – чертов кофе.

– Ты никогда не задавался вопросом, – продолжил мой гость в спокойной манере, – такое понятие как ментальная связь. Глупо отрицать, что ее не существует. Но почему она работает только в отношении знакомых людей, а зачастую людей близких? Почему мать переживает печаль своего ребенка вместе с ним, находясь в тысяче километров от него и без всякого звонка, тогда как в соседней квартире сосед упал с табуретки, раскроил череп об угол стола, и, оказавшись полностью беспомощным, не спеша умирает от отека мозга? А ведь никто его и не хватиться.

– Чего?! – с возмущением перебил я. – Ты вломился в мой дом посреди ночи для того, чтобы философствовать о ментальных связях?

– Вот, правильно, связи, – с тем же спокойствием и с театральными паузами объявил незнакомец. – Это похоже на социальную сеть, только никаких проводов и коммутаторов. Люди обмениваются между собой информацией, шифруя ее и выбрасывая в общий котел, тогда как на другом конце есть только один получатель с ключом от этого шифра. Парадокс в том что, будучи подключенным к такой системе, сам человек ограничен коконом собственного сознания, ввиду чего может воспринимать только то, что имеет понятную для него форму. Это делает сложным поверить в существование какого-либо информационного поля, тогда как содержимое этого поля мы все равно черпаем полными ведрами. Наш мозг не, связанный обязательствами со сдерживающим куполом, перемолачивает её словно комбайн. Вот только показать результат своей деятельности он нам не может, потому что не знает, как сделать это в понятном для нас виде.

Незнакомец задумался, а в воздухе повисло молчание.

Изложенная незваным гостем мысль показалась мне интересной и свежей. Скорее всего, случись этот разговор где-нибудь в баре, я бы с радостью ввязался в него без остатка, но было два «но». Во-первых, это происходило ночью и в моей квартире с человеком, которого я не знаю и которого я не приглашал. Кроме того, я его и не впускал, а из этого вытекало второе «но» – мотив. И действительно, мотив проникновения в чужое жилье, заключающийся в изложении своего философского трактата его напуганному хозяину казался мне идиотским, хотя и диссонировал с трезвостью самой тематики этого трактата.