Глава 2 Миноносец «Безупречный»

Глава 2

Миноносец «Безупречный»

Не обращая внимания на боль в пальце, Гирин вышагивал вдоль ограды училища в ожидании Симы. Он занозил руку еще два дня назад о шершавую доску, отнесся к ранке с беспечностью здорового человека, у которого раны заживают, «как на собаке», и поплатился нарывом под ногтем. Приходилось вскрывать, но самому было неудобно сделать это левой рукой, и Гирин решил пойти в поликлинику после очередной прогулки с Симой.

– Вы не собираетесь к Андреевым? – спросил Гирин Симу. – Будут торжественные проводы Селезневых.

– Я ни разу не была у них.

– Почему? Вы давно дружите с Ритой.

– Давно. Она хорошая, и я знаю, что ее родители замечательные люди. И все же… как вам объяснить…

– Обязательно объясните. – Гирин посмотрел на часы, и Сима насторожилась.

– Вам, наверное, некогда.

– Вовсе нет! У меня сегодня весь день свободен. Мои единственные два помощника выпросили отпуск после напряженных опытов. Знаете что: мне надо зайти взрезаться, и потом… может быть, пойдем ко мне? Я давно хочу показать вам «Балерину» Серебряковой.

– Как это «взрезаться»?

– Разрезать палец, – Гирин извлек из кармана забинтованную правую руку, – иначе – вскрыть абсцесс.

– О, у вас воспаление? И вы терпите? – Сима нежно погладила руку доктора.

– Я научился подавлять боль, особенно столь незначительную.

– Как это делается?

– Самовнушением. В Индии это делается тысячи три лет. Впрочем, и наши предки тоже знали подобные «секреты», которые секретны лишь потому, что зависят от саморазвития человека. Вероятно, колдуны или ведуны древних славян так же умели снимать боль, как это делают гипнотизеры, и тем же способом.

– Так пойдемте в вашу поликлинику. Я подожду вас и провожу домой.

Гирину всегда казалось преувеличением, порядочно затасканным в литературе, описание: как герой глядит в очи любимой и ощущает головокружение. Но сейчас, взглянув в потемневшие огромные глаза Симы, он явственно почувствовал, как нечто сместилось в его мыслях, будто опустился щит, перегородивший ровный их поток, и все понеслось вскачь, бессвязно и бессознательно, оставив лишь чувство близости Симы. Тренированная психика справилась с неурядицей, но сожаление об ушедшем остро кольнуло Гирина.

«…Теперь, когда мне без малого полвека, а неустроенная жизнь по-прежнему полна беспрерывной, нескончаемой работы, что я могу дать ей, явно выпившей и красного вина боли, и белого вина надежды, как говорят китайцы? Нет, утратить ее по своей воле я не могу! Ничего более драгоценного я не встречал за всю жизнь. Значит, будет так, как поступит она!»