— Собака империалистическая, — отвечает второй, — как будто ей работать. Так и норовит последнюю копейку вытянуть из трудового народа. Ткнуть ей в морду ствол и попросить вежливо. Никуда не денется. Сказано же в книге — от каждого по способностям, каждому по потребности!

— Нельзя, — вздыхает революционер, — пожалуется карга сеньору капитану, он тебе морду разобьет. Получится, что мы виноваты в нарушении революционного порядка. Хотя убей меня, не пойму, как может проститутка вписываться в революционный порядок? Получается — она вне революции, чуждый элемент, а значит — вне закона. И любой революционер вправе ее искоренить. Так что деваться ей будет некуда. А, товарищ? Как думаешь?

Товарищ не успевает зачитать свою реплику. Пока он подыскивает цитату из революционного талмуда, я наставляю на них ствол.

— Привет, салаги, — говорю им, высунувшись из-за заднего борта. — Службу тащим? Пошли со мной, сеньор капитан просил вас привести. Будем учить вас революционной бдительности.

Убежденный революционер Роберту Велозу хватает винтовку. Убежденный революционер Роберту Велозу пытается развернуть длинный ствол в тесном пространстве между пассажирским сиденьем и ветровым стеклом. Двумя выстрелами — что поделать — в спину я прекращаю его революционный путь.

— Ты! Быстро взял его и тащи вперед, — приказываю второму, высоко вздернувшему руки. — И шутить не вздумай, я тебя насквозь вижу. Рыпнешься — буду тебя живьем в воду опускать. По кусочку. Понял?

— Понял, сеньор, — лепечет гроза контрреволюции. Косясь на ствол пистолета, шустро обегает машину и вытаскивает труп на песок.

— Поживее, Роберту, — тороплю я.

Потея, солдат волочет тело товарища к причалу. Он так испуган, что даже не обратил внимание на то, что я назвал его по имени.

Позднее, через несколько дней, когда я пытался собраться с мыслями и понять — на кой мне все это надо, я так и не вспомнил, почему я решил ехать на трофейном джипе именно в комендатуру. Ночью, на угнанной машине, практически не зная дороги. Но, как говорится, пьяным и дуракам везет. Так как я в тот вечер не пил, вывод напрашивается сам собой.

Когда я еду по ярким улицам, сознание мое выкидывает странные фокусы. Вот я выруливаю из-за перекрестка, вижу людей, выходящих из сияющих стеклянных дверей, и вдруг рябь наползает на глаза. Искры какие-то вокруг, как помехи на прицельной панораме. Мгновение дурноты — и вот я снова в расшатанном джипе, но уже совершенно в другом месте. Я дивлюсь капризам моего зрения, но путь мой тем не менее продолжается без приключений. После очередного приступа дурноты я вижу ворота комендатуры. Чудеса, не иначе. Возникает и впоследствии крепнет ощущение, что меня ведет кто-то, как на веревочке. Я лишь кукла, которая послушно открывает рот и дергает конечностями.