Спустившись по склону, они подобрали лыжи. Скала с пещерой была видна хорошо, сначала туда, а потом, выдерживая по памяти направление. Идти на лыжах было не больно, но и прежнего темпа выдерживать не получалось. Скорость упала ниже пяти километров в час. Тем не менее, они шли и имели все шансы добраться до цели. Примерно через двадцать минут поравнялись с пещерой. Напрягая память, Илья выбрал направление. Пять или шесть часов хода, в их случае, пусть десять. А потом… потом всё будет хорошо. О другом исходе Илья предпочитал не думать. Ему вообще было трудно думать, мысли разбегались, как тараканы, раз за разом приходили какие-то бредовые идеи, хотелось смеяться, а иногда плакать.

Понимая, что всем этим он обязан действию препарата, Илья временами брал себя в руки. За счёт этого ему удалось не потерять дорогу, свидетельством чего был первый снеговик, попавшийся им на пути. Стоял он всего в двадцати шагах в стороне от того места, где они собирались пройти. Почти не ошиблись, надежда крепла.

Второй снеговик попался уже в сумерках, дорога была верной, но вот скорость оставляла желать лучшего, да и у вулкана столько времени потеряли. Но останавливаться нельзя. Он вынул фонарь и вручил его жене. Светил он тускло, пришлось поменять батарейки. Последние, но наплевать, недолго осталось.

Через пару часов ходьбы в темноте появилось беспокойство. Уже должен быть снеговик. Или нет? Если свериться с компасом, направление, вроде бы, правильное, но снеговик небольшой, его можно не заметить или спутать с чем-то.

К этим проблемам добавилась новая. Действие препарата заканчивалось. В голове прояснилось, но почти сразу возвратилась и боль. Нужна новая инъекция, но где её взять? Илья остановился, сняв рюкзак, он поковырялся в лекарствах, нашёл несколько анальгиноподобных таблеток и закинул их в рот, запив глотком воды. Поможет? Он не знал, но делать что-то нужно было. Достал он и последнюю еду, те самые две плитки шоколада. Одну начал грызть сам, другую отдал жене.

Нельзя сказать, что еда придала ему сил, но лыжи переставлять у него пока получалось, хотя каждый шаг, как и каждый вдох, отдавался болью в груди. Кроме того, по-прежнему не отпускал страх заблудиться. Фонарь, при всех своих преимуществах, светил не так далеко, окрестности были не видны. Илья держал в руке компас, на который смотрел каждые двадцать шагов, но даже это не придавало уверенности. Он помнил, что проход находится в низине, так что местность должна пойти под уклон, но ничего подобного не происходило. Они так и шли по ровной, как стол, заснеженной пустыне, изредка обходя небольшие овраги или холмы.