– И зачем ему это? – поинтересовался Олег Иванович. – Неужели лейтенант им так мешал?

– Значит, мешал, – кивнул доктор.

– Но это же форменный идиотизм! – не сдавался собеседник. – Он же не мог не понимать, что мы наверняка не простим ему такого! Зачем плодить себе врагов? Какая-то мания преследования пополам с манией величия…

– Я, конечно, не психолог, – покачал головой Каретников. – Но не стал бы считать этого Геннадия за дурака. Я хоть сам с ним и не общался, но все же могу делать кое-какие выводы: Ольга достаточно успела о нем рассказать. Так вот, у меня сложилось устойчивое ощущение, что сей молодой человек пытается строить из себя эдакого героя… точнее, антигероя. На манер Верховенского[91].

– Тогда уж сразу – Нечаева, – проворчал Олег Иванович. – То-то они в «Аду» обосновались.

– Или Нечаева, – согласился Каретников. – В конце концов, в наше время каких только чудовищ не рождают сны разума. Уж если целая страна молится на такого прохвоста, как Бандера, – чему тут-то удивляться…

– И все же я не понимаю, – продолжал стоять на своем Олег Иванович. – Вы ведь с этим персонажем толком даже и не общались. С чего бы тогда ему нас во враги записывать?

– Верно, не общались, – усмехнулся доктор. – Но он ведь не полный болван. И наверняка понял, что ему с нами, в конце концов, не договориться – рано или поздно непременно столкнемся лбами. Особенно если я прав и он действительно собирается подражать здесь Нечаеву. Так что повод нас не любить у него есть – хотя бы и заочно. Потому, кстати, он и Никонова пытался погубить – видел в нем будущего противника. Ну и история с Ольгой, конечно, свою роль сыграла. Она же до лейтенанта с Геннадием была; и что бы там они ни говорили, а осадочек должен был остаться. Уязвленное мужское самолюбие – штука опасная, особенно если учесть, что язычок у Оленьки острый, и прикусить его вовремя она не способна… Наверняка успела выдать своему бывшему что-нибудь обидное. Скажем – стала сравнивать с новым поклонником, а такое, знаешь ли, не всякий способен простить… А что до остального – помнишь главный постулат «попаданческой» литературы?

– Конечно, – кивнул Семенов. – «Предки не были идиотами».

– Вот именно! И об этом юноша, похоже, забыл. Иначе – как еще объяснить, что ему и в голову не пришло, что его люди из прошлого – Николка, Яша, барон в конце концов – сами сумеют решить несложную проблему с Ольгой? Но это ведь еще не все. Вот ты, Олегыч, упоминал, что наши «друзья» зачастили в «Ад». Яков, они и правда там бывают?

– Правда, – подтвердил Яша. – Сам два раза их прямо до дверей проследил. И сведения имеются, что они и сейчас там. Познакомились со студентом Технического Лопаткиным – ну, это тот, что бомбу в нас кинул, – и торчат там уже который день…