— Это какой-то газ… — выдавил Шу.

Йаати сейчас не видел его… но, как-то вдруг, заметил два десятка пузыреобразных кхринов — они плыли над полом, растопырив щупальца и издавая тихое шипение. Это был уже самый конец — но Йаати смог как-то встать на колени, и, словно во сне подняв винтовку, нажал на спуск гранатомета. Четыре квантово-химических гранаты, одна за другой, вылетели из ствола, — но мощь отдачи швырнула Йаати назад, и он с размаху грохнулся об стальной пол затылком. Мир взорвался белым огнем и погас.

20.

Очнулся Йаати от того, что его тыкали в живот чем-то острым, причем, сильно. Он отчаянно дернулся… напрасно, его руки и ноги были к чему-то привязаны. Он дернулся ещё раз, сильнее… и, наконец, открыл глаза…

…чтобы увидеть мерзкую лысину фтанга. Тот стоял прямо перед ним и тыкал его в живот когтистым пальцем. В голый живот — как-то вдруг Йаати осознал, что висит, растянутый в струну, так, что даже пальцы его босых ног не достают до пола. Совершенно голый. Вновь.

Голова у него по-прежнему дико кружилась и болела, соображал он сейчас не слишком хорошо — и лишь поэтому, наверное, не свихнулся сразу же от страха. Он снова был в навигационной рубке — но только не пустой. У пультов работал добрый десяток зенгов — а у окна стояло уже знакомое ему белесое чудовище. Сейчас, вблизи, оно казалось ещё более противоестественным — Йаати не мог даже сказать, какой же стороной оно к нему стоит. Вокруг него плавало несколько пузырей-кхринов, касаясь его тут и там своими щупальцами, — и лишь сейчас, увидев его иссеченную морщинами кожу, ощутив его запах, он понял, что существо это невероятно старое, — ему были, наверное, тысячи лет.

С другой стороны комнаты висел такой же голый Шу — он был растянут на стойке аварийного генератора, и Йаати догадался, что и сам растянут на такой же. Реакторная ниша была сразу за его спиной, и, если проклятая штуковина вдруг включится, он, как минимум, живьем поджарится — что, впрочем, уже почти не испугало его на фоне более близкой опасности. Глаза словно сами по себе косили в сторону чудовищной туши — её кисти походили на какие-то оскаленные корневища, и он очень даже хорошо представлял, что такая вот лапища может сделать с ним. Как и кхрины с их щупальцами-шприцами. Сейчас, впрочем, его занимал фтанг. Йаати казалось, что он уже видел его — и, когда существо заговорило, его подозрения подтвердились.

— Рад тебя видеть, — сказал Нцхл Кцыбызохх.

21.

Йаати понимал, что должен что-нибудь ответить — хотя бы просто вежливости ради — но в голову ему не пришло ничего. Он ещё раз слабо дернулся — уже почти рефлекторно. Тем не менее, Нцхл перестал тыкать в него, и отступил на шаг, словно рассматривая. Сейчас Йаати казалось, что с ним говорит какая-то странная голенастая птица. Хотя на самом деле Нцхл совсем не говорил, — говорила подвешанная под его «руконогами» коробка. Провода от неё уходили прямо в тело, и Йаати зябко поджал пальцы своих босых ног: получи он такой облик, он бы, наверное, сразу бы сдох, — и это стало бы ещё самым лучшим из возможных исходов…