Так мы и поступили. Первой, избавившись от бластеров, в кабинку скользнула Диана, а уж за ней — я.

Первое, что поразило меня, как только оказался внутри, это размеры, коих кабинка изначально совсем не предполагала, но которые были получены искусственно с помощью буров, углубивших ее непосредственно в сам астероид. Его серая и испещренная рытвинами порода служила стеной и своеобразным украшением интерьера кабинки. Ниже шли вмонтированные в стены мягкие диваны с высокими, обитыми кожей какого-то зверя спинками; в центре — приземистый столик с убегавшим к потолку пилоном для приватных танцев. В данный момент пилон пустовал, зато столик ломился от яств и напитков. Не на всякой космической станции сыщешь столько гастрономических изысков, подумалось мне. Но чего еще ожидать от контрабандистов? Звуки гремящий снаружи музыки сюда практически не проникали.

Помимо нас с Дианой, представителей человеческой расы в кабинке не наблюдалось. Лишь пятеро гуманоидов, одним из которых был поджарый голубокожий анаки, смачно посасывавший трубку, пара инсектоидов-зулланов, нагло пялившихся на мою спутницу, низкорослый курсу с зеленым ромбом на лбу и, похожий на откормленного мурафу, здоровяк в грязно-желтом шахтерском комбинезоне. Он один занимал целый диван. Вместо правой руки из плеча здоровяка торчал механической протез, которым он, кстати, весьма ловко орудовал, набивая свою утробу едой. Кого из них следовало называть Желтым Малышом мне было неизвестно.

— Ты не похожа на проститутку, — проницательно заметил один из зулланов в сторону Дианы, едва мы вошли. Судя по сморщенному выражению курносой физиономии, данное обстоятельство его нисколько не обрадовало.

— Сочту за комплемент, — невозмутимо откликнулась девушка. Обвела всех присутствующих пристальным взглядом и спросила: — Где Желтый Малыш?

— Сейчас появится, — нетерпеливо ответил здоровяк с протезом. — Присядьте-ка. Представление вот-вот начнется!

Ничегошеньки не соображая, я уставился на Диану, но та только молча кивнула, указав мне на один из незанятых диванов, куда тотчас же уселась сама.

Я не двинулся с места, пытаясь разгадать всю суть фарса, который здесь затевался, но Диана прошипела:

— Риши, сядь!

Я подчинился.

Едва моя пятая точка коснулась скрипучей и неприятной на ощупь кожи, и без того неяркий свет в кабинке сделался еще более тусклым. Заиграла динамичная мелодия, под пилоном вспыхнули белые лампы и высветили полуодетую точеную фигурку, скатившуюся к нам через отверстие, проделанное в потолке. Будучи братом заядлого игрока и бабника, я был свидетелем множества пикантных моментов его частной жизни и пребывал в уверенности, что меня уже ничем невозможно смутить. Я ошибался. То, что предстало моим глазам в тот вечер, нельзя было назвать просто танцем и донимало мое распаленное воображение еще много часов после того, как само шоу завершилось.